Греховный поцелуй

Ридли Эрика

Эванджелина замерла, будучи не в силах отвести взгляд от бесцветных жестких глаз леди Стентон:

– Каким остальным?

Потирая рукой ушибленное колено, Сьюзен проговорила:

– Речь о его родителях. Возможно, дальше последует очередь моих.

Пальцы Эванджелины, обтянутые перчатками, зарылись в подушку сиденья. Шутки подобного рода не казались ей забавными.

– Смею ли я вам напомнить, – сказала она тихо, – что я недавно потеряла мать?

– Пять дней назад. – Задрав кверху тонкий нос, леди Стентон повертела рукой в перчатке перед

лицом Эванджелины. – Если этого времени достаточно, чтобы вы могли покинуть дом, то хватит и на то, чтобы нам вернуться к себе с подписанным брачным контрактом.

Леди Стентон презрительно скривила губы, глядя на Эванджелину, качающую головой:

– Вы можете оплакивать свою мать и в то же время помогать Сьюзен опутать Лайонкрофта. Это вовсе не значит, что он предпочтет проводить время с вами и вместе с вами скулить и причитать.

Сьюзен поправила ленту в волосах.

– Вы танцуете?

Нет. Но как унизительно признаваться в этом! Эванджелина помедлила, прежде чем ответить.

– Когда я не в трауре.

Послышались отдаленные раскаты грома. Одолженное шелковое платье поцарапало кожу, когда Эванджелина смущенно заерзала.

– Я не стану способствовать тому, чтобы помочь вам обманом завлечь человека к алтарю с целью завладеть его деньгами, как не собираюсь оставаться взаперти с вами и убийцей целых две недели, даже если это соответствует вашим интересам.

– Ну, если вы не согласны, пусть будет так, – возразила леди Стентон.

Глаза Эванджелины округлились.

– В самом деле?

– Конечно. – Хрустальные глаза леди Стентон теперь смотрели так, будто она что-то подсчитывала. – Желаю вам наилучшего обратного путешествия домой.

Внезапный блеск молнии осветил карету и все вокруг, а вслед за этим по дребезжащим окнам экипажа забарабанили тяжелые капли дождя.

Эванджелина вздрогнула, когда ледяной ветер зазмеился, пробираясь в карету сквозь щели.

– Здесь некуда деваться. Нет даже постоялого двора.

– И к тому же у вас нет денег, – вставила Сьюзен, бросив пристальный взгляд на платье, одолженное ею Эванджелине. – А это значит, что для вас единственный выход – помогать нам.

– Именно так, – подтвердила леди Стентон, обмахивая веером бледную шею. – Мисс Пембертон придется делать то, что ей прикажут. Как и тебе, Сьюзен, потому что это наименьшее из зол.

Сьюзен повернулась к Эванджелине и сказала извиняющимся тоном:

– Или это, или оставаться до лета взаперти в городском доме. Я бы подождала до конца пребывания в Блэкберри-Мэноре, чтобы подловить его, но матушка желает в первую очередь добиться его капитуляции. В любом случае нам потребуется ваша помощь.

– Чтобы добиться руки убийцы? – спросила Эванджелина, потирая запястья, покрытые гусиной кожей, в которых ощущала покалывание. – Почему его не отправят на виселицу?

– Ничего не доказано, – сказала леди Стентон. – Лайонкрофт слишком умен.

Сьюзен подалась вперед. Глаза ее сверкали:

– Нас никогда бы не пригласили, если бы матушка не была близким другом его сестры

леди Хедерингтон. Подумать только, ведь это первый прием Лайонкрофта после смерти его родителей. Скандальные «желтые листки» дорого бы дали за отчеты участников этого приема.

– Прошу прощения, – сказала Эванджелина, хотя у нее возникло ощущение, что скорее ей следует выслушать извинения, чем извиняться самой. – Но для меня такая интрига чересчур. Если бы я знала о ваших планах, предпочла бы стать вашей судомойкой, а не принимать участие в этом путешествии.

– Конечно, предпочли бы. – Леди Стентон взирала на Эванджелину, подняв бледные брови. – Поэтому мы вам ничего и не сказали заранее.

– Все же я должна настоять на том, чтобы вы исключили меня из своих планов.

– Слишком поздно, – перебила Сьюзен, постукивая пальцем по оконному стеклу. – Мы уже на месте.

Когда тяжелые железные двери Блэкберри-Мэнора закрылись за Эванджелиной с мрачным стуком, она замерла на месте.

Несмотря на высокий арочный потолок в холле, воздух казался тяжелым и давящим, будто она вошла не в аристократический дом, а в запущенную усыпальницу.

Под неусыпным взором леди Стентон Эванджелина заставила себя пройти дальше, где ее шаги в стоптанных башмаках отдавались гулким эхом по холодному мраморному полу цвета слоновой кости.

Узкие прорези окон над головой в стиле средневекового замка ничуть не освещали путь гостям, принадлежащим к высшему свету.

Эванджелина посмотрела на леди Стентон и увидела, что расчетливый блеск в ее глазах угас и на его место пришел… не страх, нет… скорее неуверенность. Как если бы вдруг ее военная хитрость дала сбой и она усомнилась в собственной правоте и непреклонности.

Сьюзен стояла в самом центре комнаты, возможно, приняв решение оказаться как можно дальше от теней, затаившихся в углах. Ее глаза стремительно обежали взглядом потолок, лестницу, не пропускающие света окна, и она поднесла дрожащие руки к лицу. Потом сорвала с носа очки и спрятала в карман. У Эванджелины появилось подозрение, что Сьюзен сделала это потому, что не желала видеть, во что они ввязались.

Худой, будто усохший дворецкий молча стоял у стены, а шипящая и плюющаяся восковая свеча над его головой почти ничего не освещала. Его изможденное лицо осталось непроницаемым, когда из соседнего коридора донесся шепот, потом звук шагов, а после этого появились красивая белокурая леди, четыре тонконогих лакея и три перепуганные горничные.

Леди, похоже, не чувствовала себя здесь как дома. Она тоже выглядела напуганной.

Бросив быстрый взгляд через плечо на пустую мраморную лестницу, поднимающуюся вверх из тени холла, она поспешила приветствовать гостей.

Леди Стентон нерешительно шагнула ей навстречу.

– Леди Хедерингтон!

– Добрый вечер!

Леди Хедерингтон обменялась с дворецким непроницаемыми взглядами, прежде чем повернуться к гостям.

– Леди Стентон, мисс Стентон, мисс…

– Пембертон, – произнесла Эванджелина и неуверенно улыбнулась.