Греховный рыцарь
Шрифт:
— Иди и сядь. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня, пока Эйден будет меня ласкать.
Теперь настала моя очередь нервно сглотнуть.
Джуд, возможно, и не выглядит угрозой, но за годы работы я понял, что если они не выглядят опасными, это не значит, что они таковыми не являются. Эта комната может быть завалена оружием.
— Хорошо, — соглашается он, подходит и опускается в кресло.
— Итак, — мурлычет Тесса. — Чего ты ждешь?
Мой телефон продолжает жужжать в кармане. Он сходит с ума с тех пор, как пришло сообщение о месте сегодняшнего
Это так чертовски заманчиво.
Но я не могу.
Меня не учили сдаваться. Меня учили выполнять работу, несмотря ни на что.
Поэтому я закрываю все остальное в своей жизни и сосредотачиваюсь на задании.
Я ненавижу себя больше, чем когда-либо прежде, но у меня нет выбора.
Это то, кто я есть.
То, для чего я был рожден и чему обучен.
Я солдат Чирилло.
И моя работа на первом месте. Всегда.
Протянув руку, я смахнул с ее плеча прядь практически черных волос. Сглотнув желчь, которая грозит подкатить к горлу, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к ее шее, отказываясь приближаться к ее губам, как я всегда делаю, когда работаю.
Она вздрагивает от моего простого прикосновения, и с ее губ срывается тихий стон. Но ее реакция не самая очевидная. Это вздох ее мужа и то, как он подскочил на край кресла, словно собираясь оторвать меня от своей жены.
К твоим услугам, приятель.
Она в твоем распоряжении, если ты хочешь ее.
— Да, — простонала Тесса, запустив пальцы в мои волосы. — Продолжай.
Подняв взгляд, я обнаружил, что она смотрит на своего мужа.
Если бы мне было не наплевать, я бы попытался выяснить, что между ними происходит. Но на самом деле, все, что меня волнует, это получить то, что мне нужно, и сразу же уйти из этого места.
— Тесса, — рычит Джуд.
— Смотри, Джуд. Смотри, как Эйден раздевает меня. Ты хочешь этого так же сильно, как и я. Посмотри, как ты уже тверд.
Я зажмуриваю глаза, надеясь, что она ошибается.
Неужели его нежелание — это притворство? Может, это все какая-то хреновая ролевая игра, в которую я невольно ввязался?
Бросив взгляд через ее плечо, я наблюдаю, как он теребит свой член в брюках.
К черту мою жизнь.
Я разрываюсь между тем, чтобы работать медленно и надеяться, что это будет слишком для него или для нее. Или действовать как можно быстрее и покончить с этим.
Сосредоточься и делай работу, парень.
Это то, в чем ты хорош.
Это то, что делает тебя бесценным солдатом.
С голосом деда в голове я принялся за работу.
Вскоре Тесса предстает передо мной обнаженной.
И ее слова, и ее тело умоляют о большем, когда я осыпаю ее кожу осторожными поцелуями.
Я знаю, к чему прикасаться, как свести женщину с ума. Я сосредоточился на невинных местах, все еще сохраняя надежду, что не придется идти до конца.
— Я такая мокрая, —
Он уже перестал притворяться, что ему это не нравится, и сидит с членом в руке, не сводя глаз с тела жены.
Каждый раз, когда она вскрикивает от удовольствия, его рука движется быстрее.
— Я хочу, чтобы ты попробовал меня на вкус, Эйден. Пусть мой муж смотрит, как ты меня ешь. Ты можешь рассказать ему, какая я сладкая на вкус.
Обхватив руками заднюю поверхность ее бедер, я бросаю ее на кровать и раздвигаю бедра.
Я смотрю на нее через закрытые капюшоном глаза, делая вид, что возбужден так, как никогда в жизни.
У нее хорошее тело. Она явно занимается спортом. Но это не то, чего я хочу. И когда я добираюсь до ее пизды, чувство разочарования только усиливается.
Это не идеальная, красивая киска Иви прошлой ночью, которой я не мог насытиться.
— Пожалуйста, — стонет она, приглашающе покачивая бедрами. Ее муж почти неистово работает своим членом. Я не могу не задаться вопросом, наказывает ли он себя — или его — за что-то. Люди совершают самые разные безумные поступки. Я уверен, что это едва ли можно назвать безумием, когда речь идет об отношениях.
Глубоко вдохнув, я начинаю скользить ладонями по ее дрожащим бедрам.
Я говорю все нужные слова, заставляя ее стонать от желания, несмотря на то что я едва касаюсь ее.
Она умоляет и просит дать ей то, что ей нужно, но я держусь, не сводя с него глаз.
Пожалуйста, сломайся, мать твою. Потребуй, чтобы я остановился.
Что угодно. Что угодно, лишь бы это прекратилось.
Но этого не происходит, и я не могу откладывать неизбежное так долго.
Опустившись на живот, я прижимаюсь к ней лицом, закрываю глаза и представляю, что она — кто-то другой. Вытесняю ее запах из головы и сосредотачиваюсь на другом.
Я раздвигаю губы, когда ее пальцы сжимают мои волосы, притягивая меня ближе.
Я уже почти соединился с ней, как вдруг все вокруг рушится.
В буквальном смысле.
Боль прокатывается по моей спине, а затем меня сильно толкают в бок. Я перекатываюсь по кровати, ударяясь головой об угол прикроватной тумбочки.
В глазах вспыхивает свет, и я падаю на задницу, уронив голову на руки, так как боль, кажется, только усиливается.
Пальцы покрываются влагой, а когда я отнимаю их от лица, то обнаруживаю, что по ним стекает кровь.
Но прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, пока моя голова продолжает кружиться, громкий стон прорывается сквозь воздух, заставляя меня поднять глаза.
На кровати, в той самой позе, в которой я только что находился, лежит Джуд, пожирающий свою жену так, словно от этого зависит весь мир.
Я отшатываюсь от кровати, облегчение разливается по моим венам, когда никто из них, кажется, не замечает, что в комнате есть кто-то еще, кроме них.
— Джуд, блядь. Да. Прямо здесь. Блядь. Я сейчас кончу тебе на лицо.