Греховный рыцарь

Лоррейн Трейси

— Я сейчас вернусь, — говорит он, но уже слишком поздно. Я ухожу, погружаясь в дремоту с его вкусом на языке и воспоминаниями о его прикосновениях, покалывающими мое тело.

36

АЛЕКС

Когда я просыпаюсь на следующее утро, Иви все еще не пришла в себя, но где-то в комнате зажужжал мой телефон.

Я смотрю на время, ничуть не удивляясь, что уже обед. Мой желудок громко урчит, подтверждая, что мы пропустили завтрак, и я приподнимаюсь на локте, чтобы найти свой телефон.

Мои

брюки лежат кучей на полу, а из кармана торчит уголок телефона.

Осторожно и как можно тише я сползаю с кровати и вытаскиваю его на свободу.

Пройдя голым по квартире, я включаю кофеварку, а затем встаю перед окном от пола до потолка, из которого открывается вид на раскинувшийся подо мной город.

Какая-то часть меня любит представлять, как люди будут смотреть сюда, чтобы увидеть меня обнаженным, а если повезет, то могут даже увидетьп как я чешу свои яйца. Но я знаю, что это невозможно. Мы слишком высоко. Я бы знал, я был там при любом освещении, пытаясь выяснить, видно ли мою квартиру. Назовите это нездоровым увлечением.

Мой телефон разрывается, но не успевает затихнуть, как включается снова.

Проведя пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок Нико, я прижимаю его к уху.

— В котором часу ты звонишь? — Я стону, мой голос все еще груб со сна.

— Я уже несколько часов пытаюсь до тебя дозвониться, — жалуется он.

— Ты знаешь, где я живу.

— Меня нет дома. Я где-то… что-то планирую.

Мне нужно время, чтобы переварить это.

— Нико Чирилло что-то планирует. — Черт, в каком веке я проснулся?

— Отвали. Слушай, я уже договорился с Боссом и все такое, но мне нужно знать, можешь ли ты свалить до конца недели?

— Зависит от того, куда мы поедем.

— Это секрет.

— Ты меня разыгрываешь?

— Нет. Делаю кое-что особенное для своей девочки, а вы, ублюдки, едете со мной.

— Ты же знаешь, что я умею хранить секреты, верно? Деймон и Калли ничего не напоминают?

— Неважно. Эта информация засекречена до самого последнего момента.

— Отлично, — вздыхаю я, уже придумывая, как выудить из него правду. Хотя, если честно, он наверняка решил, что мы все можем провести неделю в домике его отца. И я совсем не против. Хотя…

Я оглядываюсь назад через плечо с тяжелым сердцем.

Я бы с чертовским удовольствием взял ее туда. Но хотя она уже познакомилась с некоторыми из моих друзей, могу ли я позволить ей проводить с ними больше времени? Что, если она привяжется? Что, если девчонки втянут ее еще глубже в эту нашу маленькую долбаную семейку? Как я тогда смогу отпустить ее?

— Черт, — шиплю я, проводя рукой по лицу.

— Что случилось? — спрашивает Нико, слегка запаниковав, что я собираюсь внести сумятицу в его планы.

— Ничего. Когда мы едем?

— Первым делом утром. В четыре утра.

— В четыре утра? — повторяю я.

— Тебе

понадобится одежда на пять дней и паспорт.

— Мой паспорт?

— Ты собираешься повторять все, что я говорю?

— Когда это так неожиданно? Да.

— Я умею организовывать всякое дерьмо, — хмыкает он.

— Думаю, мы скоро это узнаем, — поддразниваю я.

— Все улажено. У меня все под контролем. Просто будь внизу завтра утром, в четыре утра.

— Ясно.

— Ты сможешь оставить свою девочку на пять дней, любовничек?

— Пошел ты. — Я вешаю трубку, прежде чем он успевает сказать еще хоть слово. Я уже знал, что Тео мог рассказать ему об Иви. Но, черт возьми, он прав. Оставить ее на пять дней…

Нет. Это хорошо.

У нас будет сегодняшний день, и тогда я смогу поступить правильно.

За пять дней она обо мне забудет… верно?

Я могу удалить приложение, оставить в прошлом все, что было с момента встречи с ней. Я нашел ее. Я почувствовал вкус той девушки, которая привлекла меня в ту ночь у отца. Больше, чем просто вкус, если быть честным. Я получил то, что хотел. Теперь мне нужно понять, как я смогу переориентироваться на свою жизнь, свою работу, свое будущее.

Я хватаю кофе, который быстро остывает на кухне, и падаю обратно на диван, не отрывая глаз от голубого неба за окном, пытаясь убедить себя в том, что поступаю правильно.

Иви слишком мила, слишком невинна, чтобы втягивать ее в ту жизнь, которой вынужден жить я.

Я понятия не имею, сколько времени прошло, пока я лежал, заблудившись в собственной дурной голове, но в конце концов мое внимание привлекло движение на другом конце квартиры, и я увидел, что она идет ко мне в рубашке, которую я снял вчера вечером, прежде чем забраться к ней в постель.

Она застегнула всего несколько пуговиц, так что при движении обнажаются ее груди и мягкая плоть верхней части бедер.

Ее волосы все еще в беспорядке после сна, а глаза и губы слегка припухли, но по совершенно разным причинам.

— Привет, — застенчиво говорит она, покусывая ноготь, пока ее взгляд путешествует по моему телу.

— Видишь что-то, что тебе нравится? — поддразниваю я.

Ее щеки краснеют, делая следы от подушки более очевидными. Такая чертовски милая.

— Как ты себя чувствуешь?

— На удивление хорошо, — признается она, придвигаясь ближе и забирая у меня полкружки кофе, которую я бросил в стороне.

Она делает глоток, прежде чем я успеваю сказать ей, что он, наверное, холодный.

— Фу, — жалуется она, отстраняясь и хмурясь.

Не в силах остановиться, я протягиваю ей руку.

— Иди сюда, Лисичка.

Она переплетает свои пальцы с моими, как только оказывается на расстоянии прикосновения, и я помогаю ей забраться на меня.

Ее голая киска упирается в мой быстро растущий стояк, и я сдерживаю стон.