Греховный рыцарь
Шрифт:
Желание разливается по моим венам, когда я на секунду задумываюсь о том, что это вариант.
Но это не так.
Я не та девушка, которая проводит ночь с принцем этого замка. Я девушка, которой платят за то, чтобы она, едва одетая, стояла на столе и развлекала придурковатых друзей его отца.
Я девушка, которой он заплатил за минет, черт возьми.
Я знаю свое место здесь, и сейчас оно не с ним.
Он получил свой кайф, когда я раздвинула для него бедра. Жаль только, что я не получила свой.
Машина, которая должна отвезти нас
— Добрый вечер, — приветствует водитель, его глаза изучают меня в зеркале.
— Привет, — ворчу я, надеясь, что моего тона хватит, чтобы отбить у него охоту завязывать разговор. Но это не так.
— Хорошая ночь? Ты выглядишь так, будто тебе понравилось.
Я понятия не имею, что он видит, но что-то подсказывает мне, что если бы я смотрелась в зеркало, то ничего, кроме усталости и сожалений, не обнаружила бы там.
Я успеваю пробормотать какой-то полусерьезный ответ, как шаги сестры приближаются к машине.
— Добрый вечер, Фил. Как дела? — спрашивает она, и ее счастье, несмотря на усталость, омрачающую ее глаза, заставляет меня внутренне застонать.
Она страдает, я знаю. Как ей удается сохранять бодрость духа?
— Лучше, потому что я вижу своего любимого клиента, — кокетничает он в ответ, его глаза восхищенно блестят.
— Серьезно? — пробормотала я себе под нос. — Водитель.
— О, закрой рот, — легкомысленно укоряет Блейк, погружаясь в непринужденную беседу с Филом, пока он везет нас домой.
Думаю, это одно из преимуществ работы на Дерека. Он всегда заботится о том, чтобы его девушки были доставлены домой в целости и сохранности. Какой благородный гражданин.
Глядя в окно, я отгораживаюсь от окружающей меня болтовни и вместо этого сосредотачиваюсь на проносящихся мимо огнях закрытых витрин и суете возле пабов и клубов.
По мере того как мы едем по городу, пейзаж меняется от богатства к бедности, и становится только хуже, чем глубже мы въезжаем в Поместье Ловелл.
Это место действительно похоже на адскую яму, но все же это дом. Единственный, который каждый из нас когда-либо знал.
Люди возле пабов уже не просто стоят и развлекаются. Теперь они курят, трахаются или дерутся, не обращая внимания на окружающих, которые наблюдают за ними.
Углы заполнены работающими девушками, которые пытаются заработать на очередную порцию наркотиков, а темные переулки усеяны дилерами, которые только и ждут, чтобы заполучить в свои руки неуловимые деньги.
Хотя мне не нравится, что мою сестру заставили делать до того, как она стала достаточно взрослой, чтобы понять, на что она соглашается, я должна быть благодарна за то, что ее никогда не заставляли выходить на улицу.
Дерек, может быть, и нечист на руку и коррумпирован, но он всегда находил для нее работу, которая была безопаснее, чем для тех девчонок на улице.
Машина останавливается возле нашего здания, и в ту же секунду я дергаю за ручку, готовая
Блейк прощается с Филом, прежде чем ее каблуки стучат по старому, покрытому пятнами бетону нашего подъезда позади меня.
— Иви, хватит убегать.
— Я не убегаю.
— Нет, убегаешь, — услужливо подсказывает она, пока я роюсь в цветочном горшке возле нашей входной двери в поисках ключа.
Насколько это безопасно, когда самый важный человек в наших жизнях спит в этой квартире? Нет, точно нет. Но хотя в этой части города может быть много опасностей, есть одно фундаментальное правило. Мы не причиняем вреда своим. К тому же Дерек Мэтьюс — страшный человек, и все вокруг знают его как нашего дядю и не посмеют поднять руку на его семью. Я могу ненавидеть все вокруг, но я приму все, что смогу, чтобы защитить тех, кого я люблю.
Толкнув дверь, я едва успеваю захлопнуть ее, чтобы она не ударилась о стену, и врываюсь в ванную.
— Иви, перестань. Просто поговори со мной, — умоляет Блейк, но я не останавливаюсь.
Прежде чем делать что-либо еще, мне нужно выбраться из этой одежды и смыть с себя сегодняшний вечер и его запах.
С Блейк я разберусь позже. Она никуда не денется.
В считанные секунды мои стриптизерские туфли на каблуках перелетают через всю комнату и с приятным треском ударяются о стену, прежде чем пальто, корсет и стринги падают на пол. Я так и не удосужилась найти свой парик, так что, по крайней мере, на одну вещь, которую нужно снять с моего тела, стало меньше.
Включив воду на максимальную температуру, я захожу в нашу старую, потрепанную ванну и встаю под жалкие брызги. Хотелось бы сказать, что это худший душ из всех, в которых я когда-либо была, но, к сожалению, у меня нет никакого опыта.
Струйка воды обжигает, попадая на кожу головы и стекая по шее, но какой бы горячей она ни была, ее недостаточно, чтобы избавить меня от воспоминаний о сегодняшнем вечере.
Я почти не удивляюсь, когда в дверь ванной раздается тихий стук.
— Иви, — вздыхает Блейк, просовывая голову в комнату. — Мне очень жаль. Ты в порядке?
Повесив голову, я продолжаю прятаться за занавеской, покрытой резиновыми уточками.
— Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно…
— Я ненавижу, что ты оказалась в центре всего этого. Я так старалась оградить тебя. — В ее голосе прозвучали сожаление и боль, отчего у меня в животе все сжалось.
Я согласилась на эту жизнь, чтобы помочь ей. Это было единственное, что я могла придумать, когда она болела, чтобы помочь нашей семье. И в основном мне это нравится.
Ну ладно, не так уж много, когда речь заходит о других людях и о ледяных стариках. Но благодаря той ночи, благодаря ему я обрела ту часть себя, о существовании которой даже не подозревала. Я наслаждаюсь этой свободой. Я могу исследовать то, о чем раньше не задумывалась, вдали от других людей и по собственным правилам.