Гремящий перевал
Шрифт:
Я кивнул. Патрик коротко объяснил мне, как пройти к трактиру и где примерно находится дом мэра. Я поблагодарил его и направился к «Черному Дереву».
— Эй, эй! — Окликнул меня стражник. — Мне надо записать ваше имя, мастер!
— Диестро. Приятно познакомиться и всего хорошего.
Я, не оборачиваясь, махнул рукой на прощание. Пока я шел к постоялому двору, у меня было время осмотреть город. Задумываться о гнетущем меня чувстве я пока не хотел.
Герха, правда, когда-то был славным городом. Широкие улицы, несмотря на небольшой размер города, добротные каменные дома, иногда двух- или даже трехэтажные. На главной площади, куда я вышел через несколько минут пути, когда-то даже
Я остановился у фонтана и отломал веточку клена. Справа как раз находился трактир, трехэтажное здание, глубоко вдававшееся задним фасадом в окружающие его постройки. Темная черепичная крыша, пилястры, [3] шедшие через балконы второго и третьего этажа, — определенно это здание не всегда было дешевой забегаловкой. Я призадумался. Судя по гомону, доносившемуся изнутри, в трактире сейчас было весьма оживленно. Я же не хотел ничьей компании — а, зная нравы провинциального люда, падкого на все новое, на пару стаканов вина меня все-таки вытянут. С другой стороны, искать в темноте церковь, чтобы провести ночь на деревянных или, того хуже, каменных скамьях — нет уж. Я отлежал себе все бока на жестких полатях, пока жил в деревне, которая стоила мне лошади. Хочу нормальную постель.
3
Пилястра — вертикальный выступ стены, обычно имеющий (в отличие от лопатки) базу и капитель и тем самым условно изображающий колонну. Пилястра часто повторяет части и пропорции ордерной колонны, однако, в отличие от нее, обычно лишена энтазиса (утолщения ствола). В плане пилястры бывают прямоугольными, полукруглыми (полуколонны) и сложной формы (например, «пучковые пилястры», «пилястры с полуколоннами»).
— А я хочу нормальное тело, — усмехнулся Мишру.
— Оно у тебя было. Просто ты попытался вылезти там, где не следовало.
— Я-то тут при чем! Меня призывали!
— Хочешь сказать, что ты не мог отгородиться от призыва? Не смеши меня.
— Да уж, тебя рассмешишь. Скажи тогда, что это тебя так зацепило у ворот?
— А ты не прочел мои мысли?
— Их не так легко читать, когда ты думаешь не словами, а образами. Я — шляпа, а не прорицатель.
Я огляделся по сторонам. Было крайне неразумно разговаривать со шляпой на виду у какого-нибудь горожанина, идущего за своей вечерней кружкой эля.
— Давай я объясню тебе в гостинице.
— Хорошо, — согласился Мишру, — но только мне тоже есть что тебе сказать.
Я пожал плечами. Кроме колкостей, за последние дни от него я ничего не слышал. Я спрятал «монету» под камзол — лишнее внимание мне тут совсем ни к чему.
Подойдя к входу в трактир, я толкнул тяжелую двухстворчатую дверь, и в лицо мне сразу ударил спертый воздух, пропитанный ароматами табака, пота и эля. Большой питейный зал гудел множеством голосов. Повсюду на стенах были развешаны масляные фонари, еще несколько висело под потолком. Между большими столами сновали туда-сюда девушки в простых, крестьянских одеждах, разносившие выпивку. В дальнем конце зала стояла большая стойка, углы которой были украшены стелами из ониксового дерева. За стойкой суетился невысокий худощавый человек в грязном фартуке. С левой стороны зала,
На мое появление не было обращено ровным счетом никакого внимания. Большая часть посетителей, не считая уснувших носами в кружки, собралась в дальнем конце зала. Самый громкий галдеж шел именно оттуда, все что-то живо обсуждали, столпившись за одним из больших столов. Голоса иногда перекрывал зычный, глубокий бас, после чего следовал взрыв хохота.
Я подошел к одному из самых маленьких столиков у входа, сел на скамью и жестом подозвал служанку. Фонарь надо мной горел слабо и скрывал стол в полумраке. Окно у стола было открыто, и свежий ночной воздух приятно овевал мое лицо.
— Что у вас сегодня? — спросил я у подошедшей служанки.
— Баранье рагу и… — начала говорить она.
— Рагу достаточно. И бутылочку вина. Только не надо крепкого.
Она кивнула и упорхала. Я снял шляпу, положил ее на стол рядом с окном, отстегнул эспадрон, а сам, опершись о стену, с наслаждением вытянул ноги. Долгожданный отдых был уже совсем близок — сейчас набью пустой желудок горячим, сочным рагу, вина для полного расслабления, и наконец прекрасный сон в чистой постели. Гнетущее чувство почти исчезло, но что-то на самой кромке сознания все еще беспокоило меня. К бесу, подождет до завтра.
Служанка прибежала с деревянным бокалом и бутылкой красного вина. Я с наслаждением пригубил — легкое и не слишком крепкое, то что нужно. Я с трудом поборол желание снять сапоги для полного удовлетворения.
— Песню! — выкрикнул вдруг кто-то из толпы за большим столом.
«Песню, песню!» — подхватили все.
Я с интересом посмотрел туда. Толпа немного расступилась, но обладателя баса все равно не было видно. «Что ж! Песню так песню!» — рявкнул он и затянул старую, бойкую балладу о сражении на склонах Киннадона. Гномью балладу. А я знал только одного гнома, способного так легко общаться с людьми. Я вышел в середину зала и крикнул:
— Агилмунд! Какими судьбами!
Толпа вокруг стола расступалась — это гном расталкивал людей своими могучими руками. Ростом ненамного выше стола, он обладал крепчайшим телосложением, шире обычного человека в плечах и с куда более массивными конечностями. На нем была кольчужная майка, на руках — грубые кожаные перчатки. Короткие ноги в кожаных штанах цвета дорожной пыли были обуты в стальные сапоги. Роскошная шевелюра Агилмунда доходила ему до поясницы, а огромная черная борода спускалась ниже пояса. Из всей этой массы волос видны были только большой нос и постоянно прищуренные глаза с множеством морщин в уголках.
— Диестро! — воскликнул он. — Неужели это ты, горелая головешка!
— Агилмунд! Единственный гном, у которого борода растет даже из носа! — крикнул я и пошел ему навстречу.
Он обхватил меня своими ручищами и сжал так, что спина хрустнула. Весь зал с удивлением наблюдал за этой сценой приветствия.
— Как ты тут оказался, старый друг? — спросил он, отпуская меня из своих объятий.
Я перевел дыхание. Все-таки он никогда не рассчитывал силу.
— Случайно, дружище. А ты?
— Я — нет! — От его громогласного голоса я успел поотвыкнуть за два с лишним года, которые мы не виделись. — Но об этом мы поговорим позже! Маргарита! — окликнул он одну из служанок. — Эля моему товарищу, да покрепче!
— Нет-нет, Аги! — я замахал руками. — Я дико устал, и у меня скоро остынет мое рагу…
— Спокойно! — Гном хлопнул меня по спине, и я закашлялся. — Нет лучшего средства от усталости в теле и душе, чем огонь из эля, который мы сейчас зажжем в твоем брюхе!
— Аги… — пытался протестовать я, но гном зажал мое плечо стальной хваткой и потащил к стойке.