Грешник. Моя навеки
Шрифт:
Четыре дня... Умом понимаю, что это может длиться достаточно долго. Мы не знаем, где она. Точнее, я не знаю. А Анна, я так понимаю, не расскажет. Потому что там свой план организовали и действуют по нему. Черт! Почему так херово на душе? Почему меня на части разрывает оттого, что я бессилен? И почему сын появился именно в тот момент, когда Аня начала хоть что-то выкладывать? Все идет против меня!
— Сестру, — снова улыбаюсь. Чувствую, как глаза застилает пелена слез. Сам когда-то сына учил, что мужики не плачут, а самому реветь, как ребенку, хочется. — Твоя мама никогда слов на ветер
— И тебе нужно спать, Саш. Не мешай взрослым. Постарайся, малыш, — подает голос мама.
— Я не хочу спать, — упрямо выговаривает сын, отстраняясь от меня. — Пап, ну, пожалуйста.
— Нет, Сашенька. Так не пойдет, — подключается Аня. — Если ты не будешь слушать отца, Лера потом обидится. Разве она тебе не говорила никогда, что перечить отцу нельзя? Говорила, ведь верно?
Аня тоже опускается на корточки, улыбается сыну. Мне кажется, она его никогда не видела. И сейчас впервые.
— Говорила, — тихо отзывается сын.
— Ну и? Почему не слушаешься? — Аня целует Сашу в обе щеки, в лоб. — Давай я тебя уложу. И как раз про Леру кое-что скажу. Тебе понравится.
Не понимаю, о чем она. И что именно расскажет. Боюсь, что-то лишнее ляпнет, и в таком случае Сашку успокоить будет невозможно.
— Аня?! — вопросительно выгибаю бровь, сверля ее неодобрительным взглядом. Почти рычу.
— Что? — пожимает она плечами. — Пора Сашке с тетей своей познакомиться. Да, родной? Пойдем. А когда вернусь, папе твоему кое-что расскажу. И, возможно, мы поедем за Лерой.
Глава 18
Внимательно слежу, как отдаляется фигура сестры. С сыном за руку они поднимаются по лестнице. Перевожу взгляд на Мариба в надежде что-либо толковое услышать, но его внимание полностью сконцентрировано на мониторе компьютера.
Меня колотит. Кроет с ног до головы. Дико хочется услышать голос жены, увидеть ее.
— Ничего не скажешь? — говорю сдавленно, устало потирая лицо ладонью. В висках долбит от напряжения. Тело ломит.
— Если в деле замешаны менты, то, я считаю, не нужно вмешиваться. Не думаю, что твоя сестра врет. В людях я нормально разбираюсь.
— Там моя жена, Мариб. Понимаешь? Я должен сидеть, сложив руки на груди, и ждать, когда менты ее вытащат оттуда? Ты серьезно?
— Я тебя понимаю, — говорит, но даже голову не поднимает. — А если мы поедем и все испортим? И что тогда? Всю операцию сломаем. Не считай меня эгоистом. Это не так. У меня сестра есть и мать. Могу поставить себя на твое место и ощутить то, что творится у тебя внутри. Но...
— Никаких но, Мариб. Найди мне их местоположение. Я хочу скорее поехать туда. Даже если сдохну, все равно вытащу Леру оттуда и приведу в дом, к сыну. Она беременна. Понимаешь? Беременна! Ждет от меня второго ребенка. Когда сына под сердцем носила... Меня тогда тоже рядом не было. Сейчас аналогично. Сука! Я убью ту тварь! Убью эту Милу собственными руками!
— Как ты собираешься ее в дом привести в сдохнувшем состоянии? — язвит в ответ. — Давай ты сейчас успокоишься и пойдешь заниматься
Беру со стола бутылку виски, допиваю до дна. Только потом поднимаюсь на верхний этаж. Останавливаюсь у двери и прислушиваюсь к словам сестры.
— Разве не видишь, как твой отец переживает, Саш? Ты у нас мужик вообще-то. Если бы Лера знала, сколько ты плачешь, — цокнув языком, Аня качает головой. — Не одобрила бы твой поступок. Твой папа и так нервный. Каждую дыру обыскивает, чтобы маму найти. А ты соль на рану подсыпаешь.
Она говорит так, будто со взрослым человеком разговаривает. Но сын шокирует меня ответом.
— Мужчины тоже могут плакать, — шмыгает он носом. — Думаете, папа не плачет, тетя Аня? Он тоже плачет, когда один остается. Я знаю. Видел. Он тоже за маму волнуется. И я. К маме хочу.
— Все мы хотим, родной, чтобы Лера вернулась. И она вернется. Я тебе обещаю. Но дай нам время. Твой папа старается, делает все, что может. Но эти дела так быстро не решаются. Давай, положи голову на подушку и спать. Может, проснешься утром и маму рядом увидишь?
Когда сын увидел меня? Я вчера поддался секундному порыву, представил себе, что вдруг Лера не вернется, и меня понесло. Сердце скручивало от боли. Буквально душу наизнанку вывернул пустыми мыслями. Потому что я уверен, что с женой ничего не случится.
И, оказывается, сын видел мое то сломанное состояние. Это была глубокая ночь. Все спали, а я сидел на балконе. Хорошо, хоть не подошел и не сказал ни слова.
Злость пробирает до самых костей. Отстраняюсь от двери и иду в нашу с Лерой спальню. К сейфу. Набираю код. Достав оттуда оружие, которое храню там больше десятка лет, тупо смотрю на него. Убью. И Милу, и ее помощников, если Лера пострадает. Ту безмозглую стерву в любом случае не пожалею. Прямо пистолет под пояс. Некоторое время тупо сижу на диване, смотрю перед собой мертвым взглядом. Минуты идут, привращаются в час.
— Рамиль, — тихо зовет меня Аня.
— Зачем вы опять вернулись? — глухо подаю голос, чувствуя стук колотящегося сердца. — Зачем? Ты, Мила, Алла? Что вам опять надо?
Аня молча опускается на корточки напротив, сжимает мои руки. Потом вовсе на колени встает.
— Прости меня, — шепчет она. — Прости меня и Аллу. Несколько лет назад на самом деле я ее тоже подставила. Вина была моя. Мила запудрила мне все мозги. Подсунула фальшивые документы, а я поверила. Будь я неладна! Прости... Я...
Прижимаясь губами к моей ладони, целует. Помнится, я ее так же целовал, когда она пришла с новостью, что в университет поступила. Сдала экзамены на отлично. Но в какой-то момент наши отношения разгромились. Деньги стали выше нашего родства, наших отношений.
— Я ступила, Рамиль. Очень прошу, прости меня. Так сильно нуждаюсь в тебе в данный момент, что... — на мою ладонь падают слезы сестры. Она всхлипывает. Поднимает голову, заглядывает в мои глаза взглядом, полным сожаления. — Прости. Что угодно дам, сделаю, чтобы ты забыл мою одну-единственную ошибку, брат.