Грешники. Внебрачная дочь
Шрифт:
— Ага… — шумно опустошаю лёгкие. Кажется, что вместе с воздухом меня покидает возбуждение. — Почему Мэт змеюка? Это кто же выдумал такую басню? — веду бровью, поглядывая на Эн.
— Потому что она плохая! — нервничает лисёнок. — Она стервла!
— Ника! — шикает Анна, закатывая глаза. — Это плохое слово. Нельзя такое говорить.
— Но Кэтти его говорит. Я слышала.
— Катя взрослая.
— Я тоже взрослая! — возмущается дочь, вздёргивая кверху подбородок. — Так бабушка Вера говорит.
—
— Нет, — Ника обижено поджимает губки. — Она папу накалдавала. Потому он долго не приезжал.
— Дочь, а мама у нас хорошая? — разбавляю накал девичьих страстей, пока кого-то не отправили в угол.
— Идеальна! — выносит заключение Ника.
— Класс! Я с тобой полностью согласен, — отпустив на секунду Анну, вручаю ей рубашку, а сам несколько раз подбрасываю к потолку дочь.
Она визжит от радости. Коридор наполняется звонким смехом. Впитываю эти эмоции и молча кайфую.
— А теперь пошли лечиться. Эн, ты идёшь с нами.
— Мне нужно на кухню… — Царевна пытается отвертеться, но я ловлю её за руку.
— Всё, что тебе нужно, это наша с Никой компания, — подталкивая Энни вперёд, прохожу с девчонками в ванную. — Верно, доча?
— Ага.
— Аптечку дашь нам, Царевна?
Высаживаю ребёнка на пьедестал для раковины.
— Божжжеее… Я с вами рехнусь, — бросает грязную вещь на ящик для белья.
Перевожу на зеркало пытливый взгляд. Отслеживаю нервные движения Царевны. То, как выуживает из шкафчика небольшую пластиковую коробку и приносит её мне.
— Держи.
— Ты нам не поможешь? — открываю крышку. Извлекаю пару ватных дисков. Наливаю на них перекись.
— Я сама! Сама! Дай! Пап. Дай полечу!
— Ауч… — шиплю, когда Ника, выхватив из рук ватный тампон, впечатывает его в разбитую бровь. — Кто ж так… — в последний момент глотаю лишнее слово и выдыхаю.
— Ой… прости, прости… — лепечет напугано, осторожно дуя на ранку. — Очень болит?
— Всё хорошо, Доминика, — пытаюсь её успокоить. — Ты умничка. Врач от Бога. Давай ещё раз, только осторожно.
Глава 27. С лёгким паром
Анна
Итан снова склоняется над Бусинкой.
Позволяет ребёнку измываться над собой.
Терпит ради сближения с дочерью. И это подкупает. Вселяет надежду на будущее, на взаимное уважение и доверие. На то, что он станет лучшим отцом.
— Ладно, лечитесь тогда без меня, — определив, что я здесь лишняя, решаю заняться чем-нибудь полезным. Всё-таки сегодня праздник. И он ещё не закончился. Наоборот, веселье в самом разгаре…
— Пойду, уберусь на кухне, — вспоминаю о мелких осколках. Их нужно пропылесосить, чтобы Ника не поранила ступни. Она часто бегает
— Эн, пусть Кэтрин этим займётся. Закажет клининг услугу. Позвонит в лучший ресторан и забронирует столик на пять человек. Все расходы я возьму на себя. Ауч!!! — Святой снова вскрикивает, хватаясь пальцами за бровь.
— Всё! — осознав, что дело пахнет керосином, Ника быстренько умывает руки. — Я уже вылечила! Теперь давай купаться! — указывает пальчиком на ванну.
Только этого сейчас не хватало!
Не то, чтобы я была против их совместного купания.
Просто после водных процедур мы уже вряд ли поедем в ресторан.
Придётся праздновать дома.
— Ника, а как же твоя причёска? Я столько времени старалась! Тебе не жалко мочить локоны? А макияж? — пытаюсь отговорить ребёнка от этой несвоевременной затеи.
— Ма, новый нарисоваем. Дашь нам бомбочку? — пялится на меня словно суслик — попробуй откажи. — И пенку хочу! Много!
— Значит так, — медленно тяну воздух носом, чтобы не вспылить в такой день, — папа помоется без нас. Он взрослый. Сам справится. Мы подождём его за дверью. Договорились?
— Нет! — скрещивает руки на груди, многозначительно уводя взгляд в сторону. Боже мой, ну что за характер? — Барсика ты купала. Он тоже взрослый! Почему папу нельзя?
Встречаемся с Итаном взглядами. Я сконфуженно молчу, словно проглотила язык.
А что тут, блин, скажешь?
В ванной мы закрывались, когда Арсу подгорал секс.
Приходилось придумывать для Ники разные отмазки типа: помою ему спину или побрею сзади шею…
Хорошо, хоть не просит папу побрить…
Черт!
Ну что же ты смотришь на меня глазами полными укора? А?
— Никого я не купала. Хватит, Ника. Лучше расскажи папе свою любимую сказку, — с досадой бормочу, намереваясь покинуть ванную.
Почувствовав, как эмоции подступают к горлу душной волной, разворачиваюсь к выходу.
— Купала! — доносится в спину ворчание маленькой предательницы. — Когда Барсик приезжал к нам из комардировки.
— Делайте, что хотите, — выпаливаю и скрываюсь за дверью.
Меня снова не на шутку штормит. Хочется Нике отрезать язык!
Он же теперь не успокоится, пока не вытащит из неё нужную информацию.
— Грррр… — стиснув пальцы в кулаки, иду на кухню. Где-то в заначке у меня осталась валерьянка. Корвалол ещё утром выпили с Катей напополам.
***
Выдавливаю две таблетки. Руки дрожат. Решаю, что мало. Забросив шесть штук в рот, запиваю стаканом воды.