Грешники
Шрифт:
Можно еще распустить волосы, которые я впервые в жизни отрастила до солидной длинны и по праву горжусь их естественным, не крашенным, цветом золота.
— Дорогуша, ты должна раскорячиться, но вернуть мужа в супружескую постель, — говорю своему отражению в зеркале, воображая себе дерзкой охотницей-амазонкой.
Хоть усталость и стресс последних недель, и благоприятные для овуляции дни, не очень этому способствуют.
Прикладываю руку к щекам — температура.
Она держится уже пару дней.
И я, конечно, делаю так, как делать нельзя — выпиваю ударную дозу антибиотиков.
Никакой
Ну хорошо, недосвиданием.
Я выхожу на улицу, но еще минуту стою на крыльце, настраиваясь на предстоящую встречу.
Выдержать Бакаева — то еще испытание для нервов. В нашу прошлую встречу мы очень культурно вцепились друг другу в глотки и мне очень не хватало хоть какой-нибудь поддержки. Но у Гарика был недельный семинар в Вене и у меня даже не было возможности с ним поговорить — телефон молчал третий день, сообщения висели со статусом «не доставлено».
Наверное, именно после той встречи с папочкой Эльмиры, которому, само собой, не было за что меня любить, какая часть моей хорошей милой девочки окончательно умерла.
И я стала тем, кем стала — циничной заразой, готовой, если придется, идти по головам. Но только в бизнесе, хотелось бы верить.
В ресторан приезжаю за пять минут до назначенного времени — Бакаев или нет, а я не собираюсь изменять своей привычке никогда не опаздывать. Когда девушка крутиться перед зеркалом, наряжаясь на свидание, и трижды переворачивает гардероб в поисках идеального наряда — ее опоздание можно оправдать романтическим мотивом, а подчеркнутое опоздание на деловую встречу выглядит как нарочитое засовывание ладони в карман, вместо предложенного рукопожатия. Так что…
Ничего удивительного, что Бакаев уже сидит за столом.
Еще раз оцениваю со стороны его «бульдожий» профиль и взгляд питбуля.
Когда мы впервые столкнулись лицом к лицу, он смотрел на меня, как на легкую добычу, ради которой даже не стоит трудить челюсти, потому что можно проглотить целиком. Но я все же подергалась и не сдалась. С тех пор каждую нашу встречу не без удовольствия наблюдаю, как он приходит с рожей победителя, а уходит голодный и злой. Фигурально, конечно, но эти трансформации не могут не радовать.
Сегодня у нас щекотливая тема — обсуждаем поглощение одного дочернего предприятия, в которую «ОлМакс» долгое время сливала деньги, чтобы получить прибыль, а когда предприятие начало приносить прибыль, откуда-то нарисовался еще один жадный инвестор. Пришлось провести целое корпоративное расследование, чтобы в конце концов распутать цепочку подставных фирм, которая и привела к Бакаеву.
С одной стороны, холдинг Бакаева — один из наших основных партнеров на поставках.
С другой стороны — это прямо нарушение деловой этики.
Ну и с третьей, конечно же, попытка — уже которая по счету — щелкнуть меня по носу за то, что я стала госпожой Лисиной, а не его распрекрасная дочурка.
Сколько лет прошло, а им все неймется.
Приглядываюсь, что там Бакаев уже хлещет из стакана. Ну явно не ситро. Коньяк? Виски?
Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох и, в последний раз оглянувшись на вход — Гарика
Замечая меня, Бакаев лениво и неторопливо встает, целует мне руку — ох уж эти восточные мужчины! — и отвешивает комплимент моему цветущему виду. Так и хочется ответить, что в счастливом браке женщина расцветает, но я уже научилась владеть своими эмоциями и все колкости, чтобы не лежали на сердце тяжелым грузом, проживаю у себя в голове. Теперь это мое лучше развлечение долгими одинокими ночами.
Я прошу принести бокал «Вдовы Клико» и сырную тарелку, пока нам готовят заказанное Бакаевым мясо и салат. Он всегда так делает — приходит заранее и делает заказ сам, обычно выбирая что-то такое, что моему желудку будет крайне трудно переварить. В итоге он сидит и уплетает жирное мясо, а я уныло ковыряюсь в тарелке, стараясь не думать о том, что мой живот время от времени протестующе урчит.
Снова оглядываюсь на дверь — Гарика нет.
Обычно он держит слово, но в последнее время мы так редко видимся, что если сегодня у него снова случится неотложная встреча — я не удивлюсь.
— Поздравляю со сделкой с «Миррой», — крякает Бакаев, ерзая на стуле так, чтобы было удобнее втиснуть свой объемный живот. — Вы меня, Мария Александровна, каждый раз удивляете.
— Это была обычная сделка, Эльдар Каримович, — вежливо отвечаю в ответ.
— Женщина должна быть скромной, да? — Он как бы грозит мне пальцем, и я встречаю этот жест еще одним проявлением вежливости — сухой улыбкой. — И еще внимательной?
Это уже намек на расследование «ОлМакс».
И сигнал, что нам пора переходить к основной теме встречи. Хочет обыграть меня по-быстрому, чтобы потом отужинать с легким сердцем. Обычная тактика, которую я выучила вдоль и поперек. Он каждый раз приходит с железобетонной уверенностью в собственном победоносном блице, и каждый раз уходит явно не с тем, на что рассчитывал. Вот почему так тяжело вести бизнес с людьми старой закалки — они крайне тяжело меняют основные парадигмы поведения.
— Эльдар Каримович, кстати о внимательности. — Делаю глоток вина, кладу на язык слайс благородного «Тартуфо» с черным трюфелем. Неторопливо разжевываю все это, чтобы порадовать внутреннего гурмана. — Мне кажется, договор между вашим холдингом и «ОлМакс» исключает перекрестный интерес. Поэтому ситуация с «Пром-То» выглядит слегка… странной.
Бакаев допивает содержимое своего стакана, барским жестом поднимает руку с пустой посудиной и официант уже тут как тут — подливает новую порцию из бутылки с этикеткой «Реми Мартан». Это еще одна демонстрация для меня: «Смотри, кто тут хозяин положения».
Обычно он не ведет себя настолько вызывающе.
И это плохой знак. В этот раз Бакаеву очень не понравилось, что какая-то выскочка не дает ему урвать жирный кусок, а урвать теперь есть что, и если холдинг оттяпает то, во что «ОлМакс» вливало деньги несколько лет, это будет равносильно идиотской фразе из одной всем известной методички: «Когда вас насилуют — постарайтесь расслабиться и получить удовольствие».
Я мысленно уговариваю себя не нервничать.
Меня не запугать уже не запугать.