Грешники
Шрифт:
И мое удивление становится еще больше, когда в мешке что-то шевелится.
— Я привез тебе своего домового, — объясняет Стас. — Признайся, что своего ты оставила новым хозяевам.
Я прикладываю ладонь ко лбу и тихонько хихикаю.
— Что там, Стас? Клянусь, что не пущу тебя в дом, если это какая-то… чупакабра.
— Я не настолько провинился, чтобы ты так плохо обо мне думала.
Он не ждет приглашения — нахально вваливается в квартиру, ставит термосумку у двери, а мешок берет под дно, чтобы я оценила, что его
— Можешь не верить, Отвертка, но эта мелкая зараза увязалась за мной до машины, и каким-то образом даже вскарабкалась в салон.
«Мяу» из мешка звучит довольно возмущенно, как будто на самом деле се было не так.
— Там котенок? — Я жду, пока Стас вытащит наружу маленький рыжий комок.
Котенку как будто едва ли месяц от рождения — он худой, чумазый, но все равно громко мурчит. К Стаса на ладони помещается как раз.
— Говорил же, что привез Домового. — Великан очень бережно трет его за ухом, и котенок ластится к его руке, абсолютно не боясь высоты или что ему сделают больно.
Животные чувствуют, когда им ничего не угрожает.
— Отвертка, прости. — Моя пауза затянулась, и Стас озадаченно скребет затылок. — Он не породистый, сорян, и грязный, так что заберу товарища себе.
— Вот еще! — фыркаю я и забираю котенка. — Съездишь в ветеринарный? Кузе нужен корм для котят, шампунь, витамины и прививка от блох.
— Кузе? — У Великана такое лицо, как будто я назвала бедную мелочь не меньше, чем «Люцифер».
— Ну Домовой же, — улыбаюсь я, вспоминая старый мультик про рыжего мелкого домовенка Кузю. — Сам сказал. И еще нужна пара полотенец — у меня только два. И подстилка, и лоток.
— Успокойся, Отвертка, я в курсе, не тупой.
Кто бы мне сказал, что купание приблудного котенка станет самым романтическим моментом в моей жизни — я бы смеялась, за живот держалась. Но когда заканчиваем — Стас отыскивает в пушистом полотенце любопытный розовый нос и трогает его пальцем.
— Слушай, сухой он хотя бы немного был похож на бандита, а сейчас как рыжая блоха.
Я прислоняюсь плечом к дверному косяку ванной, потому что в этом моменте хорошо все.
— Это была моя долгая история, Отвертка, — снова пытается начать Великан. — Я давно не встречаюсь с этой женщиной. Вернее, я встречался с ней время от времени, но она никогда не значила для меня столько, сколько значишь ты.
— Я же не прошу у тебя отчета, Великан.
— Женщины любят ясность даже если не озвучивают это вслух, — философски замечает он.
А ведь все так.
Раньше я бы никогда не успокоилась, пока не услышала бы по секундам все, что было до меня и после того, как я ушла.
Но Стасу я верю.
Он как будто вообще другой. И он единственный мужчина в моей жизни. Который никогда мне не врал. И которому я всегда доверяла, примерно с той секунды, как разбила ему фару.
— После
— Смотри, Великан, а то подумаю, что ты мне в мужья напрашиваешься.
— Если ты согласишься — отнесем заявление хоть завтра.
— Ты… серьезно? — почему меня это так удивляет? Я не очень хорошо знаю этого человека. Мягко говоря «не очень хорошо».
— А я похож на шутника, Отвертка? — Стас вручает мне полотенце с котенком, и Кузя смешно трясёт головой и огромными, как локаторы, ушами. — Я знал, что хочу такую, как ты, примерно лет с двадцати, когда начал немного разбираться в женщинах. Теперь я знаю, что хочу только тебя. Извини, что без соплей и прелюдий — я не мастер говорить все эти… романтичные штуки.
А мне кажется, что я в жизни не слышала более красивого признания.
Никто н говорил мне, что хочет только меня.
Это как будто он взял в ладони мое угасающее сердце, подул на него и заново распалил хрупкое пламя из тлеющих углей.
— Я не мастер справляться с детьми, но постараюсь стать Лесоповалу другом и своим в доску, — добавляет Стас, делая шаг ко мне, как будто готовится к основному рывку перед финишем. — И я буду беречь тебя, Отвертка. Нам может быть сложно, и мы, наверное, иногда будем ссориться, но я всегда буду рядом и мне ни фига не стыдно сказать, что я тупой, если я натуплю. Возможно, я зарабатываю меньше тебя, но я готов ползти вверх. Небо в алмазах, может, и не будет, но Думай с меня. И через пару лет я, скорее всего, попрошу тебя подумать о пацане, чтобы укомплектовать семью на сто процентов.
Я шмыгаю носом.
Кто-то очень умный однажды сказал, что когда ты находишь человека, из-за которого у тебя то слезы, то смех, и сердце выпрыгивает из груди, и бессонные ночи — это не любовь. Потому что любовь — это когда тихо, спокойно и в тихой гавани.
— Будешь моей тихой пристанью? — Я прижимаю к груди сверток с пушистым домовым, а свободной рукой тянусь, чтобы обнять Стаса за шею. — Я на все согласна.
— Да хоть енотом лысым! — усмехается он, и сгребает меня в охапку.
— Енотом?
— Нельзя чертыхаться при котах, — говорит заговорщицким тоном, — они от этого фыркают и шипят. Поехали в ЗАГС, Отвертка? Че кота-то тянуть за фаберже?
— Пятница, — говорю я. — Пять часов вечера.
— Да успеем. — Тащит к двери, и его вообще не беспокоит, что я все еще с мокрым котом в руках.
— Шашлык? — топчусь у порога, пытаясь попасть ступнями в ботинки
— Да, шашлык классный, сразу и отпразднуем. Кстати, а Лесоповал-то где?
Я знаю, что за этим мужчиной я буду не как за каменной стеной.
Это мой личный швейцарский банк, с гарантией в тысячу лет.=