Грешники
Шрифт:
У меня просто сбился цикл.
Даже если женских дней не было уже почти… полтора месяца.
— Маш, у тебя все хорошо? — слышу вкрадчивый стук в дверь и голос мужа.
— Да, я просто… — Не могу придумать отговорку — голова работает, словно переваренный кисель. — Дай мне еще пару минут.
Я снова смотрю в зеркало.
Вид у меня — краше в гроб кладут: бледные щеки, дрожащие губы, дергающееся от нервного тика правое веко.
— Спокойно, ничего не случилось, — пытаюсь унять дрожь во всем теле, но внутренняя
Боже.
Мне нужен тест на беременность.
А лучше несколько, чтобы точно знать, что никакого ребенка нет.
Глава 68
Не думала, что после того, как практически мечтала провести с Гариком каждую свободную минуту, буду рада его внезапному уезду. Говорит, что адвокаты Бакаева приехали раньше и он не хочет давать им время приготовить оборону. И еще что-то, что я, к стыду своему, слушаю в пол уха.
Мы договариваемся встретиться в больнице через пару часов — я буду с Марусей, а он приедет, чтобы меня сменить. Это уже совсем необязательно, но она очень радуется, что мы рядом почти «двадцать четыре на семь».
Когда машина Гарика исчезает за поворотом, я возвращаюсь в кардиоцентр.
Слава богу, на его территории есть пара аптек, хоть фармацевт смотрит на меня немного удивленно, когда покупаю не дорогостоящие капельницы, а несколько экспресс-тестов на беременность.
Возвращаюсь в здание, делаю кофе в автомате.
Иду с ним в туалет, чувствуя себя так, словно у меня на лбу написано: «Она залетеле от любовника!»
В туалете запираюсь, выливаю кофе в раковину.
Нервы натянуты до предела, когда вскрываю сразу все проклятые тесты и пытаюсь разобраться в инструкциях по использованию. Голова отказывается работать. Даже простые предложения кажутся запутанной мудреной азбукой.
Руки дрожат еще больше, когда справляюсь с проклятыми палочками и чем-то, похожим на маленький термометр.
Раскладываю все тесты на коробки от них.
Ровно четыре штуки.
Отворачиваюсь к двери, прикусываю губу и с ужасом смотрю, как стремительно уменьшается время на секундомере в телефоне.
Для верности жду еще одну минуту больше положенного, и за эти шестьдесят секунд успеваю убедить себя, что все хорошо, нервничать не о чем и все это должно стать мне хорошим уроком на будущее. В особенности о том, что нужно вовремя избавляться от всех бывших.
Поворачиваюсь.
Тест, который лежит ближе остальных на самом краю раковины, чуть не прибивает меня отчетливыми темно-красными двумя полосками.
Даже если бы я вдруг потеряла восемьдесят процентов зрения, их невозможно не увидеть, настолько очевиден этот положительный ответ.
Хватаюсь за следующий, и он вываливается из моих рук, падая маленьким окошком вверх, на котором горит не менее очевидный жирный плюс.
И на двух других — положительно.
Я перечитываю инструкции, комкаю проклятые хрустящие бумажки и нервно смеюсь, потому
Первые варианты ответа дают ясную картину, хоть их и тяжело читать из-за летающих перед глазами мошек. Такое может быть, но наблюдается у девушек с сильными гормональными нарушениями или при определенных онкозаболеваниях женской репродуктивной системы.
Не знаю, что меня расстроит больше — беременность от Призрака или рак матки.
Сгребаю тесты в пакет, выбрасываю его в урну.
Потом зачем-то забираю их оттуда, сую в сумку, держа в уме, что надо избавиться от них где-то подальше от медицинского центра.
Снова гуглю: анализы на беременность.
Нужно просто подъехать в любую женскую консультацию или центр планирования семьи. Для этого даже не обязательно регистрироваться на постоянной основа — можно завести разовую инкогнито-карту.
Я в жизни не пройду через это одна.
Я просто умру где-то на ступеньках, не дойдя до порога.
Но если не разберусь с этим сегодня — тоже умру, потому что сожру сама себя, как уроборос.
С кем пойти? С мамой? От нелепости этой мысли нервно смеюсь.
Грозная? Я уже почти набираю ее номер, но в последний момент останавливаюсь.
Если окажется, что я действительно беременна, она не даст мне…
Эти мысли мне противны. Они грязные и их невозможно стряхнуть, потому что торчат глубоко у меня в мозгу.
Остается только один номер, но звонит по нему — чистое безумие.
Даже для отчаявшейся меня.
И все-таки, я звоню.
Этот человек выслушал мою скорбную исповедь, ему не придется ничего объяснять.
— Я каким-то образом все же притянулся на твою орбиту? — насмешливо и без приветствия, спрашивает Стас.
— Мне нужна твоя… моральная поддержка, — говорю насквозь убитым голосом.
— Ух ты, — он перестает смеяться. — Что стряслось, Отвертка?
— Давай встретимся около ЦУМа? Часа в два. Ты свободен?
— Вообще-то нет, но у тебя такой убитый голос, что разгребусь и подъеду. Может, опоздаю. Где-то до получаса. Годится?
— Да, конечно. — Не знаю почему, но испытываю настоящее облегчение. — Спасибо. Ты меня очень выручишь.
— Не ссы в капучино, Отвертка. На связи.
Хотела бы я сказать, что его слова прибавляют мне уверенности, но тогда это было бы такое же вранье, как и то, что я совсем не собиралась звонить Призраку в тот проклятый день.
Господи боже.
Я еле выхожу на улицу и пока снова бреду по длинному коридору, чувствую себя под прицельным обстрелом взгляда каждой встреченной фигуры в белом халате. Это просто паника — умом я понимаю. Но ужас ситуации настойчиво вкручивает в голову мысль о том, что где-то на мне точно есть опознавательные «знаки отличия» падшей женщины. Может, я пахну как-то иначе? У меня потемнели веснушки? Или я просто выгляжу как подружка девочки с Кольцевой?