Грешные дела

Томас Райннон

–  Нет,- сказала Аврора. Эта мысль заставила её содрогнуться. –Нет,это нетак.

–  Ох, -Родрикуткнулся в своютарелку,но Авроре казалось, что он пристально наблюдает за нею уголкомглаза.– Люди надеялись… Я надеялся… - он умолк. – Просто магия так часто бываетполезной…

–  Надеялся? – Аврора закрылаглаза. Откудастолько наивности? – Без неёкудалучше.

–  И твоя семьяне…

–  Нет,- резко ответила она. – Зачем моей семье пользоваться магией? Они не дураки! – но они использовали магию,

как она думала. Если верить книге. Они вливалиеёвнеё,чтобыразрушитьпроклятьеивытащитьеёотсюда.

Родрик вновь посмотрел в свою пустую миску супа.

–  Я сожалею, принцесса, не хочу противоречить тебе, но магия не может бытьглупа.Она привела тебясюда.

–  Проклятье привело менясюда.

–  Но все равно... Мы жили без магии стольколет,принцесса, и ничего хорошего не случилось с тех пор, как тыуснула.Теперьвсёбудетлучше. Всё ведьбудетхорошо?

Она покачала головой.

–  Я не могу представить магию, как что-то хорошее.Может,когда-нибудьона и станет такой, но при моей жизни этого не было. Дажетогдабыло только несколько колдунов.
– мужчины, получавшие за это богатство, женщины, что сотворяли яд вместо помощи. И Селестина - ведьма, проклявшая её. – Дажетогдаони не были хорошимилюдьми.

Её отец терпел некоторых колдунов, прежде чем она родилась. Это давало надежду вылечить болезни и защитить королевство от угроз. Но после проклятия Селестины он признал, что магия изменилась, и все, кто ею владеют, опасны для остальных. Магия каралась изгнанием. Проклятья – смертью.

–  Мой отец, - вмешался Родрик, словно уверен в том, что должен говорить. – Мой отецговорит,что у некоторых людей сейчас есть магия. Немного. Онговорит,что они украли её себе, и если мыбудембороться с ними, онавернётся.

–  Тыне можешь украстьмагию.

–  Почемунет?

Она открыла рот, готовая дать твёрдый ответ, но слов не было. Магия пришла извне, и она знала это. Она из воздуха. Одни говорили, что надо быть нечестивцем, чтобы получить её, что вся хорошая магия использована, а осталось лишь чувство обиды и неприязни. Но правды Аврора не знала. Она прочла много книг, но правда магии таилась от неё, словно сама идея могла привести её к смерти.

Родрик немного помолчал.

–  Она вернётся, - твёрдо сказал он. –Теперь, когдатытут.И онабудетсотворять толькохорошее,какяговорил.Яимеюввиду…Иначе,почемутыещёздесь?

Её руки дрожали. Ложка стучала о тарелку, словно барабанная дробь, и ком потери подкатил к горлу, сжал грудь, чтобы она не могла дышать. Нет дома. Нет семьи. Только пустые обещания истинной любви и идеи, что она восстановит что-то, чего никогда не существовало.

Она встала. Стул со стуком свалился на землю.

–  Мне надо идти, -сказала она. – Я неголодна.

Каждый шаг приносил боль в ногах, и она побежала вон из банкетного зала, каблучки стучали пополу.Она открыла окно и прижала руки к каменной раме, позволяя прохладному ветерку овеять лицо. Онаглоталасвежий воздух, закрывглаза.

–  Принцесса?

Родрик.

Она всё ещё стояла с закрытыми глазами, лицо обдувал ветер. Он хороший. Немного незадачлив, неуверен, но приятен. Но он чужой, странный, неуклюжий мальчишка, считавший её своей собственностью, и она не знала, что делать. У неё не было ничего другого, никого другого, и угроза одиночества разрывала её, мысль заставляла терять сознание. Она не могла уйти. Но и не могла остаться тут, так близко к его глазам, неуклюже искавшим спасения в своей собственности.

–  Я сожалею, - сказала она. – Но мне надо побытьодной.

–  Принцесса, мне так жаль, что я расстроилтебя.

–  Я не расстроена, - она заставила себя сделать ещё один вдох и открытьглаза.– Это место мне чужое. Я тутчужая.

–  Я знаю. Но мы ведь здесь, принцесса. Здесь твоясудьба.Она вздрогнула.Судьба.

–  Почемутыпродолжаешьназыватьменяпринцессой?Этонемоёимя.

–  Знаю, но все так долго называли тебя так. Принцесса. Или Спящая Красавица, - он застенчивоулыбнулся.– И это правда, тыпрекрасна.

–  Меня зовутАврора.

Молчание. Он кивнул, слегка склонил голову, и щёки его покраснели.

–  Я действительно хочу побытьодна.

–  Конечно, - сказал он, предлагаяруку,- позволь проводить тебя обратно в твоюкомнату.

Она сухо улыбнулась дрожащей, сломленной улыбой.

–  Не волнуйся, - сказала она. – Я знаюдорогу.Она не спала этойночью.

Когда она пыталась закрыть глаза, дыхание перехватывало, становилось трудно дышать. Сердце мчалось, и руки чесались. Она была человеком, которого загнали в совершенно чужой мир.

Она ходила взад и вперёд, ноги отбивали ритм нагладкомкаменномполу.Она ускорялась с каждым кругом, стены были ближе и ближе с каждым вдохом. Если бы она замерла на мгновение, она бы растаяла, пропала, как всё остальное. Онаходилапокомнате,смотреланастеныируки,ипыталасьобдуматьвсёто,чтослучилось.

Каждый раз снова и снова что-то било её, вполне реально. Всей её семьи, всей её жизни не было. Она остановилась, колени подогнулись,желудоксжался и дыхание пропало. Неуверенность скользила в эти моменты, слишком сильная, чтобы понять её. Хотелось вновь впасть в вечный сон, но она продолжала ходить и думать о том, что завтра её отецпридёт…И это калечило её раз заразом.

Так она провела ночь.

Четыре

Туман просочился сквозь открытое окно на рассвете, обвился вокруг липкой кожи Авроры, которая стояла, прислонившись к подоконнику. Всё тело болело, и локти, и спина, и колени.

Городвнизу оживал. Здания словно забирались друг на друга, пока не сталкивались с огромной стеной, высокой,похожейна замковую, усеянной башнями и флагами. Женщины спешили по мощенной улице, простирающейся под окном Авроры, в руках у них были корзины. Несколькотелег,наполненные зерном или тканью, медленно проезжали мимо с запряжёнными в нихослами.