Грешные истины

Малпас Джоди Эллен

«Я люблю тебя», - бормочу я между движениями моего мягкого, кружащегося языка, покусывая его щеку.

«Я люблю тебя больше», - выдыхает он, и я болезненно улыбаюсь, позволяя ему насиловать меня в течение нескольких драгоценных секунд. И когда я снова смотрю на дверь, Алексы уже нет.

Беккер выдыхает, отпускает меня и мягко снимает мои ноги со своей талии. Я держусь, прислонившись к стене, стягиваю платье, а он тихонько застегивается и думает. Закончив, он смотрит на меня и хватает меня за подбородок пальцами, удерживая мое лицо на месте.

«Для справки,

нет ничего в этом мире, во что я вкладываюсь больше, чем ты». Он позволяет своему взгляду опускаться на землю у его ног, и мои мышцы расслабляются, когда я смотрю, как он думает. «Я просто беспокоюсь о вещах. Что, если ты вдруг поймешь, что не справишься со мной? Моя жизнь, мои обычаи, моя потребность сделать тебе больную задницу, потому что мне нравится мысль о том, что она горит от моего прикосновения ». Он задерживается в воздухе, морщась.

Просто послушай его. Конечно, но так неуверенно. Я продвигаюсь вперед, дотрагиваюсь до пояса его брюк и убираю пальцы. Я использую это как рычаг и притягиваю его к себе, и наши туловища встречаются. Наши губы тоже. Они просто соприкасаются, но чувство принадлежности не кажется менее сильным, чем когда мы едим друг друга заживо.

«Я хочу тебе кое-что сказать», - шепчет он.

Мое тело блокируется, инстинктивно переходя в режим защиты. Что еще это могло быть? 'Что?' - неохотно бормочу я.

«Я хочу рассказать тебе о том моменте, когда я понял, что люблю тебя», - говорит он мне в губы. Я отстранилась от удивления, прежде чем смогла остановить себя, и обнаружила, что Беккер застенчиво улыбается, все его тело теперь тоже напряжено. «Когда ты убежала от меня, после того, как узнала, что это я был в твоей квартире…»

Я быстро поднимаю руку, останавливаю его и молча говорю, что уточнять это конкретное время не нужно. Он понимающе кивает. «Я стоял посреди дороги в чертовой агонии. Я пытался убедить себя, что ледяной холод причиняет мне боль, но потом понял, что мне было больнее, чем что-либо физическое ». Мое сердце тает, но я не прерываю его поток. «Я знал, что люблю тебя в тот момент. Это должна быть любовь, потому что я знаю, что это единственное, что в этом мире так больно. Когда я потерял маму и папу, боль парализовала меня ». Он зажмуривается на долю секунды, запрокидывая голову. «Господи, Элеонора, я никогда больше не хотела так себя чувствовать, и когда ты убежала, я ты это сделала. И я понял, что, в отличие от смерти родителей, это была моя вина. Я причинял себе боль ».

Я быстро вхожу в него и обвиваю его талию, крепко обнимая. «Прекрати». Я приказываю, чувствуя, как его руки обнимают меня и отчаянно цепляются за меня. 'Только . . . стоп.'

«Нет, тебе нужно знать, потому что я чувствую, что схожу с ума».

«Ты не сойдешь с ума», - успокаиваю я его, сомневаясь в себе. Я, должно быть, тоже схожу с ума. То, что я знаю, то, что я приняла. Я сама удивилась. Нет. Удивление - неправильное слово. В шоке. Я сама себя шокировала.

«Должен быть, Элеонора,» - говорит Беккер . «Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме тебя, и это не совсем хорошо».

«Почему?»' Я изо всех сил

стараюсь не казаться оскорбленной. Я тоже не могу сосредоточиться на многом, но я считаю это хорошей вещью. Что-то настолько мощное, что помогает принять все остальное дерьмо.

«Потому что я могу попасть в беду».

Это заставляет меня улыбаться. «Я чувствую то же самое», - предлагаю я, надеясь, что он это оценит. Удерживать когти при себе становится все труднее и труднее.

Беккер отталкивает меня и держит за руки, глядя на меня сверху вниз. «Ты собираешься остаться сейчас?» Он дерзко вытягивает нижнюю губу.

– «Подними губу. Я останусь.»' Ему не нужно знать, что я заметил Алексу и передумал.

'Супер.'

Он берет меня за руку и ведет дальше, и когда мы прорываемся через вход в главную комнату, я замечаю, что Люси и Марк сидят за столом, оба смеются, как дренаж.

Беккер начинает изящно действовать, хлопая Марка по плечу, а Люси целуя в щеку. Он помогает мне сесть рядом с Люси, прежде чем сесть на место по другую сторону от Марка.

'Ты в порядке?' Люси останавливает официанта, когда он проходит, берет бокал шампанского и сует его мне. Я бесконечно благодарена. Резко выпиваю, я наслаждаюсь вкусом, когда я оглядываюсь по сторонам, чувствуя, как ледяной взгляд падает мне в спину, и хотя очевидно, от кого он исходит, я не вижу, где кто прячется.

Я вздыхаю, качая плечами и откидываясь назад, но расслабиться, когда я постоянно ищу Алексу, непросто. Она прояснила, в чем ее игра. Я мысленно облачаюсь в бронежилеты, сижу здесь и готовлюсь к битве. Я снова оглядываю комнату.

'Кого ты ищешь?' - спрашивает Люси, подходя ближе, оставив мальчиков болтать и смеяться.

«Алекса».

«Кто такая Алекса?»

– « Мой аналог вашей девушки из типографии. Только злобнее. И еще более коварный ».

«О, - выдыхает она, оглядывая комнату. «Эй, это она?»

'Я не знаю. Я не могу смотреть ».

«Ну, она плюется ногтями, так что, наверное, так и есть. Блондинка, идеальные ноги ».

'Это она.'

«Что такое идеальные ебаные ноги?» - спрашивает Люси. 'Я ненавижу ее.'

"С кем она?"

«Зрелая женщина. Красное платье с мехом ».

«Это графиня. Ее тетя. Также фанатка Беккера ».

'Хорошо.' Люси ударяет меня по колену, поворачиваясь к столу, и я присоединяюсь к ней, отгоняя мысли об Алексе и в какую игру она играет. – «Это немного шикарно, правда? Она поднимает бокал с шампанским, оглядываясь по сторонам.»

«Да, какое-то действительно шикарное дерьмо», - язвительно говорю, и она усмехается. –« Ты чувствуете себя не на своем месте?» - спрашиваю я, надеясь, что это будет жирное «да». Я чувствую себя не на своем месте. Подруга могла бы присоединиться ко мне.

'Неа.' Она допивает напиток и стонет от удовольствия. «Эти аристократические шалтай-болтай меня не пугают. Счастье за деньги не купишь, Элеонора. Под всеми этими модными платьями и драгоценными камнями скрывается кучка неполноценных несчастных сук ». Она усмехается. «Я бы хотела, чтобы у меня были сиськи и ножки».