Грейте ладони звездами
Шрифт:
Где-то между пятым глотком чая и очередным укусом круассана, который, по словам Евы, не идет ни в какое сравнение с выпечкой Хелены, та, которой воспеваются все эти дифирамбы, вдруг провозглашает:
Теперь, когда у тебя есть красивое платье, Джессика, а у меня – очаровашка Герт, - она нам даже подмигивает, - я думаю, пришло время свести все эти элементы вместе и устроить небольшой званый ужин в нашу с ним честь. Как вам такая идея?
Я еще не успеваю и рта раскрыть, а моя четырнадцатилетняя дочь, округлив глаза от любопытства, пропевает елейным голоском:
Герт?
Если и птица, то определенно орел, моя дорогая, - подруга сюсюкающе тискает мою дочь за ее раскрасневшиеся от любопытства щеки.
– И этот орел – мой будущий муж!
Ева настолько поражена этим сообщением, что даже равнодушно сносит это издевательство над ее имиджем взрослой девочки.
О, - ахает она только, - значит у нас будет свадьба! Я еще ни на одной не бывала.
Хелена восторженно ей улыбается – два ребенка, право слово.
Осталось только рассказать об этом мальчикам, - охлаждаю я их розовые мечты.
– Я не думаю, конечно, что с этим могут возникнуть проблемы, но все же...
Ты права, - Хелена, на мгновение было сникшая, снова взбадривается и со словами « лучше бы больше с этим не тянуть» одним глотком осушает свою чашечку чая.
Она и не тянет: уже на четвертый день после нашей маленькой эскапады в торговом центре, мы все приглашены в уютный итальянский ресторанчик «La Bella“, который должен стать официальной площадкой для первого знакомства ее сыновей с ее же будущим супругом. Мне велено нарядиться получше и явиться первой, чтобы сыграть роль хозяйки для Пауля с Домиником, а после уже появится и подруга с Гертом.
И вот я нервно тереблю пуговицу на своем вязаном жакете, а Томми с Элиасом бъются в морской бой на игровой приставке, когда, наконец, появляются оба старших сына Хелены и смотрят на меня заинтригованными взглядами... Я даже робею, вдруг осознав, что впервые за долгое время воспользовалась косметикой да и Доминика с нашего последнего разговора я тоже вижу впервые, и вот стою перед ним разряженная, словно рождественская елка.
Почему бы вам не присесть, - нервно предлагаю я, указывая рукой на пустующие стулья.
– Хелена, я полагаю, скоро появится!
Через минут десять-пятнадцать, - добавляет Ева, чувствуя себя избранной хранительницей тайны. И оба парня продолжают сверлить меня странными взглядами...
Я хочу мороженого, - отрывается от игры Томми, тем самым отвлекая меня от своих насупленных братьев. Ну, мне по крайне мере кажется, что они какие-то насупленные... Может быть, они просто голодные, как знать, и долгое ожидание не радует их?
А где Ванесса?
– интересуется вдруг Ева, и я понимаю, что ее действительно нет. Из-за своей нервозности, я так и не осознала ее отсутствия...
Она себя не очень хорошо чувствует, - Доминик в явном смущении смотрит на нас своими голубыми глазами. Все-таки быть таким красивым – непозволительная роскошь! Даже в своей немного измятой рабочей рубашке, которую он, по всей видимости, не успел еще сменить после долгого рабочего дня, выглядит
Пауль только неопределенно хмыкает, на что Доминик реагирует недовольным взглядом, похоже, для них обоих это что-то да значит... Я смотрю на часы.
Так что здесь сегодня намечается?
– заметив мой жест, интересуется Пауль.
– Мама была более, чем таинственна, - он выжидающе смотрит на меня, но я упорно молчу.
– Нет, у меня, конечно, есть свои догадки, но...
Может, лучше дождемся ее саму, - спешу урезонить я парня.
Однако мои слова остаются проигнорированными и тот продолжает:
Думаю, все дело в очередном мужчине... Холеном хлыще в пиджаке и при деньгах - маме всегда такие нравились, - горечь в его голосе неприятно поражает меня.
– Не уверен, что смогу изобразить радушие... Уж извини, Джессика!
И что мне на это ответить, скажите на милость?
Если мама будет с ним счастлива, то какая нам вообще разница, - вступается за мать Доминик, и брат награждает его очередным странным взглядом.
С каких это пор ты стал таким романтиком?
– иронизирует Пауль.
А ты нынче заделался циником?
– парирует старший брат.
Оба насупленно утыкаются глазами в столешницу, словно две обиженные мыши. Ну и, конечно же, именно в этот самый момент в дверях появляется Хелена с Гертом... Тревожное чувство назревающей катастрофы занозой торчит у меня в подсознании, но я стараюсь делать вид, что у нас все просто прекрасно и улыбаюсь приближающейся парочке самой приветливой и беззаботной улыбкой. Те подходят к нам, держась за руки, словно подростки, и держатся так крепко, как будто бы находят опору друг в друге, и мне удивительно, как маленькие пальчики Хелены еще не рассыпались в прах в железной Гертовой хватке.
В общем, как вы понимаете, все мы смотрим на их сцепленные руки и молчим... Хелена с Гертом уже с минуту, как стоят у нашего столика, а мы все продолжаем молчать! Катастрофа, та сама, которой я так боялась... Меня бросает в жар от неловкости, но я все равно не могу заставить себя произнести хоть слово, и тут Томми громким полушепотом произносит на ухо моему маленькому сыну:
Я же тебе говорил, что великаны существуют! А ты не верил.
Мы все облегченно выдыхаем, радуясь тому, что Томми своей детской непосредственностью прервал этот наш молчаливый тет-а-тет, и Хелена весьма разъяснительно добавляет:
Ну вот, - после чего слегка встряхивает их с Гертом спаянными в железной хватке руками, словно кто-то особенно рассеянный мог каким-то невероятным образом не заметить этих их красноречивых рук.
После этой «длинной фразы» продолжается, к сожалению, вторая часть эпической саги под названием «молчание», и я снова мучительно сжимаюсь в нервный комок... и тут боковым зрением замечаю чей-то быстрый взгляд в мою сторону (возможно, Евы или Доминика, наверное, все-таки Доминика, поскольку после он говорит):