Грейте ладони звездами
Шрифт:
Из раздумий меня вырывает голосок дочери, сообщавший Нику о том, что сегодня у нас по плану поклейка обоев и лишняя пару рук нам бы точно не помешала.
Ева!
– спешу возмутиться я.
– Мы не можем заставлять человека с похмельной головой заниматься поклейкой наших обоев. Справимся сами...
Дочь, похоже, не воспринимает мое возмущение всерьез, поскольку тут же восклицает:
Неужели мой шикарный завтрак не достоин толики благодарности?!
Благодарностей уже было более чем достаточно, - возражаю я ей.
Но я правда, хотел бы вам помочь, - вмешивается в наши пререкания Доминик.
–
… лишь бы эти руки росли из правильного места!
– дерзко обрывает его моя беспардонная дочь.
Ева!
– вскрикиваю я смущенно.
– Где твои манеры?
Она улыбается мне покаянной улыбкой и говорит, обращаясь к Доминику:
Уверена, твои руки растут из правильного места, просто шутка показалась уместной.
И они оба так заразительно смеются, что просто невозможно не последовать их примеру и не присоединиться к общему веселью.
Этот радостный настрой сохраняется весь этот длинный обоепоклеивательный день, который прерывает лишь краткий визит Пауля... Ник как раз мажет раскатанный кусок обоев клеем, когда Пауль входит в комнату и вдруг замирает, заметив брата с кисточкой в руках. Они обмениваются хмурыми взглядами, а потом Пауль быстро говорит:
Я вижу, вам сегодня моя помощь не нужна... к счастью. У меня наметились кое-какие дела, уж извините.
– И уходит так быстро, что Ева даже обиженно сопит, что лишь подтверждает мои предположения на счет ее чувств к брату Доминика.
К вечеру, когда мы радостно обозреваем плоды своего совместного труда, Ева шутливо замечает:
Тебе, Доминик, повезло, что мы не выбрали обои с розовыми единорожками!
О, да, - отзывается он в тон девочке, - не думаю, что смотрелся бы достаточно мужественно в комнате, полной розовых единорогов.
Зато здесь и сейчас ты смотришься достаточно гармонично!
Мы все неловко замолкаем – подтекст слишком очевиден для каждого, и Ник, не решаясь поднять на меня глаза, говорит, что ему пора уходить. Прощаться с ним кажется чем-то неправильным, это словно отсекать важную часть своего тела или вырывать здоровый зуб, но он быстро машет нам рукой и выходит за дверь. Но ровно через минуту снова появляется на нашем пороге: он забыл про брошенную около бара машину. В итоге мы выходим из дома вместе и продолжаем неловко молчать всю первую половину пути, пока Доминик наконец не произносит:
Я не совсем хорошо помню, что вчера говорил и как себя вел, но в любом случае еще раз прошу за это прощение.
Я помню только сегодняшний день, - отвечаю я Доминику, не отрывая взгляда от дороги. Мне хочется помнить только сегодняшний день и потому это не является ложью...
Сегодня был хороший день!
– соглашается он со мной.
– Мне было хорошо с вами.
А нам было хорошо с тобой...
Он смотрит на меня не отрываясь, я ощущаю это каждой частичкой своего тела. Что еще хочет он рассмотреть во мне, кроме любви, уже поселившейся в глубине моего сердца? Неужели он не видит ее в каждом моем ищущем взгляде, обращенном к нему, в каждом трепетании пальцев в процессе нашей дневной работы? Неужели он не видит всего этого...
Значит увидимся?
– произносит он, выходя из машины в морозный морок вечера.
Возможно, завтра, - отзываюсь я с
– У тебя дома...
Он хмуро глядит на меня из-под своих странно насупленных бровей и произносит:
Это не мой дом, Джессика. Мой дом где-то в другом месте...
– Потом захлопывает дверь, и я остаюсь одна.
Глава 16.
«Подлинные чудеса не шумны. И самые важные события очень просты».
*********************************
Если жизнь – это постоянное чередование черно-белых полос и хорошее непременно соседствует с плохим, то в этот понедельник я могла убедиться в этой истине на собственном опыте... еще один дополнительный раз. Если уж всей моей прежней жизни для подтверждения данного факта было недостаточно...
А началось все с того, что в этот понедельник, все еще окрашенный для меня воспоминаниями о вчерашнем дне, Ванесса Вайс, дочь моего работодателя и... невеста моего возлюбленного по совместительству, подкарауливает меня на выходе из чуланчика, в котором я только что переоделась в рабочую форму, и устроивает мне настоящую «черную полосу» во всей ее неприглядной «красоте»...
Так вот, я распахиваю дверь чулана и едва не налетаю на названную особу, которая, сложив руки на груди, сверлит меня ненавидящим взглядом. Я мгновенно понимаю, что ничего доброго от этой встречи ждать не приходится: похоже, она знает не только о том, где провел прошлую ночь ее жених, но и о моих чувствах, как любая другая женщина, она, конечно же, догадывается тоже - чувства же Доминика ко мне ей давно известны. Я даже не сомневаюсь в этом, а в наличии оных я могла буквально вчера наглядно убедиться...
Могла бы не утруждать себя переодеванием, - зло улыбается она мне, вталкивая опешившую меня назад в распахнутую дверь чуланчика, - ты все равно уволена!
Мне бы следовало ожидать чего-то подобного, но мне казалось, добрые отношения с ее отцом гарантируют мне рабочее место в их доме.
На каком основании?
– интересуюсь я спокойным голосом, сама же удивляясь собственной невозмутимости.
На каком основании?
– повторяет она саркастически.
– Может быть, на основании того, что ты мерзкая воровка чужих женихов, - смешок, - или бессовестная стерва, готовая на все ради теплого местечка в жизни, а, может, - она суживает глаза и тычет в меня наманикюренным пальцем, - мне просто надоело твое лицо, постоянно мелькающее по всему дому. Выбирай любое основание, которое тебе больше по вкусу!
Странное дело, ее слова не вызывают во мне ни агрессии, ни элементарного раздражения... В ней говорит ревность, понимаю я с абсолютной ясностью, нельзя судить человека за ревность, даже за убийство в состоянии аффекта дают меньший срок, а девочка определенно себя не контролирует.
Жаль терять хорошее место... а оскорбленное достоинство как-нибудь перетерпит, тем более, что ни воровкой, ни тем более бессовестной стервой я себя не ощущаю.
Я думала, - продолжает кипятиться девушка, - что если стану держать тебя под присмотром и тем более если покажу Нику, какая ты жалкая в этом своем рабочем платьице – служанка в его доме!
– то он и думать о тебе забудет. Но мужчин иногда не поймешь...