Грейте ладони звездами
Шрифт:
Проходи, проходи! Сейчас я тебя кое с кем познакомлю, - говорит она мне в радостном нетерпении, которое меня немного настораживает.
Итак, новое знакомство: помните, я говорила о трех «треволнительных» знакомствах, - так вот последнее из них должно было вот-вот свершиться, а я даже и не подозревала, чем оно для меня обернется.
Я быстро осматриваюсь. У лестницы сиротливо брошена большая спортивная сумка, словно кто-то собирается в поездку или вернулся из оной...
Мам, послушай...
– произносит с верхней ступеньки лестницы незнакомый мужской голос, и показываются мужские же волосатые ноги, а следом и весь торс целиком... мужской обнаженный торс, обернутый по бедрам
Так, не смотреть! Отвернуться и не смотреть. Кажется у меня краснеют кончики ушей от усилий, которые я прилагаю, чтобы не пялиться на того, кто так бесстыдно стоит перед нами.
Доминик!
– восклицает Хелена с возмущением в голосе.
– Я предупреждала тебя о скором визите Джессики... Что ты вытворяешь? Немедленно иди и оденься.
Я продолжаю смотреть на проштрафившегося сына Хелены ( понять, что это именно пресловутый Доминик Шрайбер не составляет большого труда ) и вижу идеально красивое мужское лицо, именно такое, какое соответствует моим представлениям о мужской красоте: высокие, четко очерченные скулы, тонкая линия губ и тонкий же нос с легкой горбинкой на переносице... Глаза, глаза ярко-голубые, насмешливые, опушенные черными рестницами, которым любая девушка могла бы только позавидовать, ну и, конечно же, тот самый живописный беспорядок из каштановых волос, свидетельствующий о мнимом безразличии к собственной внешности, которая от этого только выигрывает! О широком размахе его плечей и о ладной, подтянутой фигуре парня я вообще, наверное, говорить не стану... Сделаем вид, что я этого не заметила! Хотя еще как заметила и немного залюбовалась, что уж греха таить.
Не думал, что твоя подружка уже здесь, - в его голосе нет ни капли должного смущения, наоборот, голос у парня нахальный и дерзкий - он кажется крайне довольным произведенным на меня эффектом. Силы небесные, это самый красивый мальчик из всех, что мне приходилось видеть! Похоже, гены Хелены передались ее сыну приумноженными в сотню раз... и яркие голубые глаза прямо так и искрятся, как два глубоких озера, среди всего этого мужского великолепия. Знаю, что пялюсь, я стою и пялюсь, как девчонка лет пятнадцати, которая впервые увидела красивого мальчика и у которой от восторга просто сердце готово остановиться... ровно на секунду, но все же.
Мам, в душе закончилось мыло. Подсобишь?
– произносит парень с кривой полуулыбкой, не отводя от меня взгляда. Он видит, какое впечатление производит на меня и наслаждается каждой секундой моего смущения. И это брат Пауля?! Скромного, тихого Пауля, который так много расхваливал мне своего идеального брата?!
Лицом он определенно идеален, а вот характером... Я начинаю сильно в этом сомневаться - одна эта вызывающая улыбка чего стоит.
Я только сегодня положила туда новый кусок, - удивляется Хелена.
– Сейчас посмотрю.
Я здесь подожду, - отзывается на это ее сынок, заставляя меня внутренне сжаться от его многозначительной интонации.
Ты раздет, если не забыл...
Мам, представь, что я на пляже, - улыбается он ей в ответ.
– Тем более, я просто мечтаю познакомиться с нашей знаменитой Джессикой Керрнер, о которой так много наслышан? Здравствуй, Джесс, приятно познакомиться, - это уже относится ко мне и протянутая рука явное тому подтверждение.
Я вскидываю голову и наши глаза, как и руки автоматически сталкиваются. Ладонь Доминика большая и горячая, абсолютно не вызывающая отторжения... На автопилоте отмечаю сухую шероховатость его кожи и параллельно борюсь с неугомонной насмешливой полуулыбкой, которая так и норовит растянуть мои
Я так понимаю, мама никогда не говорила тебе, что людей обычно встречают по одежке, - морализирую я, высвобождая руку и взглядом указывая на его неуместный наряд. – Здравствуй, Доминик.
Тот, похоже, рад моему выпаду и легко подстраивается под мой насмешливо-ироничный тон:
Мама, как ты, наверное, уже заметила, не очень сильна в наставничестве, - говорит он мне, с ленивой грацией делая шаг в мою сторону, хотя мы и так стоим достаточно близко.
– Она и сама тот еще пример для подражания, но тебе не кажется, - он вдруг оказывается совсем близко - и вот его пальцы осторожно скользят по моей правой руке от плеча к запястью, рождая легкую дрожь, - что одежда зачастую составляет ложное представление о людях, - насмешливо вскинутые брови.
– А так твое представление обо мне будет абсолютно непредвзятым и совершенно точным... Одна голая правда и ничего более!
Я дергаю плечом и стряхиваю с себя дерзкие пальцы, хозяин которых, если я правильно все понимаю – а я уверена, что ошибиться тут абсолютно невозможно!
– флиртует и заигрывает со мной самым беспардонным образом. Я, конечно, давненько не флиртовала ни с кем, кроме своего мужа, но, уверена, могу отличить заигрывание от простого дружеского участия...
Не уверена, что твое розовое полотенце в цветочек поможет мне составить о тебе самое непредвзятое представление!
– отбиваю я «мяч» нашего словесного поединка.
Тот театрально косится сначало на свое полотенце, потом на меня, и я даже начинаю побаиваться мыслей, что роятся сейчас в его дерзкой голове. Но он, к счастью, просто осведомляется:
Так ты думаешь, нам лучше и вовсе обойтись без полотенца?!
– Следует непередаваемая игра бровями с самым многозначительным подтекстом, от которого я, признаюсь, немного вспыхиваю, но, надеюсь, он этого не замечает. Мы довольно долгое время просто сверлим друг друга глазами: если я, например, пытаюсь понять, что бы весь этот дерзкий выпад вообще может значить, то о том, чем заняты мысли парня напротив, я и гадать не берусь... А потом моя насмешливость сменяется гордым негодованием: в конце концов, кто дал ему право вести себя со мной столь нагло и почти вызывающе, и потому отвечаю почти презрительно:
Не думаю, что отсутствие этого полотенца может обнажить предо мной нечто больше того, что я уже о тебе думаю...
– Хочу развернуться и уйти, но Доминик сцепляет свои пальцы на моем запястье - прямо живые наручники, не иначе.
И что же ты обо мне думаешь?
– цедит он без улыбки, враз утратив весь свой кураж.
Уверена, на самом деле ты не хочешь этого знать...
Я вырываюсь и замечаю, что с кухни за нами наблюдает Пауль, просто стоит и смотрит, и взгляд у него колючий и мрачный, такой что способен до костей пробирать (прямо книжный злодейский взгляд). Кошмар, стыдно-то как! Не стоило так реагировать на Доминика, ведь Пауль очень любит брата, даже если тот самовлюбленный солдафон.
В этот момент на лестнице показывается Хелена, и ее старший сын, бросив на меня последний, но уже далеко не любезный взгляд, быстро взбегает наверх, а она говорит:
Извини, все вышло не совсем так, как я рассчитывала, но завтра я хочу позвать вас с Юргеном на праздничный ужин в честь приезда Доминика, так что будь готова облачиться в вечернее платье! Знаю, знаю, ты не очень все это любишь, но это было бы так мило, - и она мне подмигивает.
– И раз уж ты здесь, то ты просто обязана попробовать мой мятный кекс...