Грибная красавица
Шрифт:
— Спускайтесь уже.
Я нарочито медленно спустилась по лестнице. Инквизитор обошел меня кругом, придирчиво разглядывая. Лишь бы не заставил снять лисью накидку, иначе все пропало.
— Я же предупреждал, никакого яркого макияжа я не потерплю.
Я потупилась в притворном смущении.
— Немедленно сотрите помаду! Что за вульгарный цвет? Ничего лучше не могли придумать?
Я также медленно, нарочно затягивая время, достала из сумочки платок и зеркальце и стала покорно стирать помаду.
Инквизитор подозрительно нахмурился.
— Что вы молчите? Язык проглотили?
Я медленно отложила зеркало в сторону и подняла глаза. Мои манеры и тон были безупречны.
— Прошу прощения, мой
Красавчик прищурился и снова обошел меня кругом.
— То есть, теперь вы изображаете примерное поведение? С прекрасными манерами? Без грубостей, нахальства и похабщины? Ну что ж, посмотрим, надолго ли вас хватит. Надеюсь, вы продержитесь до конца приема. Пойдемте, мы уже опаздываем.
Я покорно последовала за красавчиком, пряча коварную улыбку в лисий мех.
В экипаже я лишь протянула ему записку с вопросами для помчицы Малко. Инквизитор хмуро прочитал их, сложил лист и сунул во внутренний карман мантии. Очевидно, что молчание его тяготило и выводило из равновесия.
— Вы будете молчать всю дорогу?
— Что желает услышать мой господин? — мой голос был тих и нежен, как себярский шелк.
— Прекратите паясничать! Вам все равно не удастся меня обмануть.
Я потупила голову и промолчала.
— На приеме от меня никуда не отходить, ни на шаг! Никого не задирать, на меня не вешаться. Никому не грубить. С помчицей Малко не заговаривать.
Я послушно кивнула, продолжая хранить молчание.
Экипаж остановился, и инквизитор послушно подал мне руку, помогая выйти. Также под руку с ним мы поднялись по парадной лестнице, и нас объявил церемонемейстер. Наша пара привлекала невольное внимание, в основном благодаря официальной мантии инквизитора. Святая Инквизиция была могущественной властью, перед которой склоняли головы сильные мира сего, а ее представитель внушал почтение и трепет. Я держалась скромно, в его тени, и лишь когда мы достигли центральной залы, где собрались самые почетные гости во главе с бургомистром, только тогда позволила наконец поднять глаза и осмотреть окружающих. Блеск и роскошь убранства, вычурные и дорогие одеяния гостей сразу бросались в глаза. Редкая безвкусица нарядов большинства наводила на печальные размышления. Пара прекрасных фамильных драгоценностей на нескольких знатных дамах и больше ничего интересного. Мысленно отметив тех, с кем надо будет свести знакомство, я наконец отыскала взглядом в сумятице приема помчицу Малко. В багрово-красном открытом платье, с высокой прической из роскошных темных волос, она выделялась в толпе и сразу обращала на себя внимание, словно редкий экзотичный и очень ядовитый цветок. Хотя нет, скорее мухомор. Законодательница мод и завсегдатай роскошных приемов, она привыкла быть в центре внимания. И как же она отреагирует на то, что отныне внимание будет обращено не на нее?
Нас представили бургомистру. Сидя напротив высокого дородного мужчины, я внимательно разглядывала его.
— Господин инквизитор, я рад приветствовать вас в нашем городе. Как устроились?
Пока красавчик обменивался почтительными формальностями с бургомистром, я наконец позволила накидке небрежно соскользнуть с плеча. Легкий шепот любопытствующих, пока еще на грани приличия, отчетливо различался в тихом гомоне зала. Я обворожительно улыбнулась бургомистру, вспоминая незлым тихим словом Матушку Гён, которая возникла в углу диванчика и теперь, опустив глаза и покорно сложив руки на коленях, сидела напротив. Да помню я твои наставления, помню! Старшая жена хана, попавшая в немилость и отправленная в изгнание, готовить и наставлять неопытных наложниц в гарем бывшему мужу. Судьба была к тебе жестока, но ты не сломалась. Ты до сих пор даешь мне силу добиваться своего
— Господин инквизитор, вы не представите мне свою скромную спутницу? В наше время так редко можно встретить столь почтительную и красивую девушку…
Инквизитор нехотя повернулся ко мне и сказал:
— Крета Лидия Хризштайн, бургомистр Авет Эльдари.
— Рада познакомиться, — я почтительно склонила голову еще ниже, голос был на грани слышимости.
Бургомистр вынужден был наклониться ближе, чтобы услышать его.
— Вы так скромны. Давно ли вы в городе?
— Уже полгода, ваша милость. — Я осмелилась поднять глаза и застенчиво улыбнуться. — Я здесь совсем никого не знаю, поэтому простите, ваша милость, боюсь, что могу сказать глупость.
Бургомистр рассмеялся, его взгляд стал липким и похотливым. Он уже вообразил себе одинокую добродетельную деву, легкую добычу.
— Ну что вы, милая. Не надо меня бояться. Ваша юная красота затмит любую глупость, которую вы сможете сказать.
— Господин инквизитор, — я украдкой кивнула в сторону хмурого красавчика. — Был столь добр, что согласился представить меня высшему обществу. Я безмерно ему благодарна.
— Вы приехали в город одна или с родителями?
— С братом, — я опять опустила голову. — Мы открыли частный сыск, и теперь едва сводим концы с концами. Пришлось даже заложить фамильные драгоценности.
Я покрутила перстень на пальце, привлекая внимание собеседника к редкому черному алмазу необычной огранки. Теперь в глазах бургомистра зажглась еще и жадность. Он явно был охоч до золота и камней, а в его доме наверняка будет славная добыча и того, и другого.
— Прошу меня извинить, ваша милость. Кажется, увидела знакомую батюшки, это так странно, — я изобразила на лице замешательство и сомнение, поднялась и резко повернулась уходить. Накидка окончательно соскользнула с плеч, я услышала сдавленный хрип бургомистра, которому открылся умопомрачительный вырез на спине. Инквизитор не видел безобразия, он недоуменно смотрел на красную морду собеседника и ничего не понимал. Прежде чем разразился окончательный скандал, я прямиком направилась к колдунье, споткнулась по дороге и застыла столбом, удивленно уставившись на нее с глупым видом. Колдунья холодно взглянула на меня в ответ. Она уже успела оценить эффект, произведенный на присутствующих моим экстравагантным платьем, и теперь оценивающим взглядом прошлась по моим украшениям. Мое разглядывание явно выводило ее из равновесия, вкупе с тем, что теперь все внимание, как мужской, так и женской половины гостей было приковано ко мне. Наконец она не выдержала и сама подошла ко мне.
— Простите, чем я так привлекал ваше внимание, юная госпожа? — ее тон был холоден и ядовит. — Я помчица Этна Малко. А кто вы, простите, что так бесцеремонно позволяете себе разглядывать меня?
Я изобразила на лице растерянность и замешательство.
— Но как?.. — пролепетала я. — Я помню вас, я была еще совсем маленькой, когда батюшка привозил меня к вам в поместье… Я тогда была… — я стало с глупым видом загибать пальчики, силясь подсчитать возраст. — Но ведь вам уже столько лет!
Позади раздался шум, это красавчик резво пробирался сквозь толпу. Его вид не предвещал ничего хорошего.
— Я вас не помню, юная госпожа. Вы меня с кем-то перепутали. — На ее лице не дрогнула ни одна мышца, но глаза стали злые-презлые, и в них заплескалось безумие.
— Ну как же! Я крета Лидия Хризштайн, — я постаралась говорить тонким высоким, срывающимся от волнения голосом, так чтобы меня было слышно всем в зале. — Разве вы не помните меня? Я гостила у вас в поместье, тогда еще пропала соседская девочка, дочка молочника? Вы не помните, как ее все искали?