Грибная красавица
Шрифт:
Судья согласно кивнул, и Антон увез несчастную, которая продолжала кричать и всхлипывать. Я взглянул на Лидию, она сидела все с тем же скучающим видом, словно происходящее ее ничуть не трогало. Поймав мой взгляд, она мило улыбнулась, подмигнула мне и на пальцах начала показывать три, потом два, один и... Дверь зала опять распахнулся, я едва сдержался, чтобы не застонать. Но в зал суда вошел всего лишь гонец, он подошел к судье, передал ему письмо и что-то прошептал на ухо. Судья нахмурился и отпустил гонца. Потом распечатал письмо и пробежал
– Объявляется перерыв на двадцать минут. Обе стороны и представители Святой Инквизиции, ко мне в кабинет.
Я непонимающе оглянулся на Лидию, но она не удостоила меня взглядом, поскольку деловито разглядывала себя в зеркале и поправляла макияж.
Отец Валуа был явно раздосадован. Он закрыл дверь за нами и довольно резко сказал мне:
– Взгляните на это, господин Тиффано, - и протянул мне письмо.
Я недоуменно развернул письмо с епископской печатью и бросил взгляд на текст. У меня перехватило дыхание. Это было то самое письмо с отказом в дознании от епископа, что я получил, и которое на моих глазах сожгла Лидия! Невозможно, я же своими глазами видел!..
– Вижу, вы удивлены.
– Судья удовлетворенно кивнул головой.
– Вы действительно не знали, что в письме отказ?...
– Я не ... Я не понимаю, - я поднял глаза на отца Валуа, лихорадочно соображая, что делать.
– Откуда у вас письмо? Его ведь выкрали...
– Епископ Талерион, вы подтверждаете, что это написано вашей рукой?
Епископ нетвердой рукой взял письмо и пробежал неровные строчки.
– Ваша честь, я действительно...
Судья сказал очень тихо, но от его слов мороз по коже пошел:
– Вы отказали в дознании инквизитору Тиффано, хотя имелись все основания для его проведения. Теперь в свете открывшихся фактов вы понимаете, как это выглядит?
Кардинал Яжинский попытался что-то сказать, но властный взмах руки отца Валуа остановил его.
– Вы знаете, почему сегодня в суде присутствует вояг Хмельницкий? Почему заседания открыто для горожан?
– Судья стукнул кулаком по столешнице.
– Потому что этот мелкий царек завладел документами про деловые сделки помчицы с ... с кем, как вы думаете?
– С кардиналом Ветре...
– вырвалось у меня невольно. Я помнил эти документы среди прочих, найденных в кабинете колдуньи.
Судья яростно взглянул на меня, от его спокойствия уже ничего не оставалось.
– Да, именно! Сановник Святой Церкви оказался запачканным в делах колдуньи, погубившей сотни детей. Мне! Мне, одному из ордена Пяти, пришлось договариваться с этим ничтожеством, чтобы он не давал огласку делу! А теперь вот это! Если содержание этого письма станет известно, то вы, епископ, и вы, кардинал, будете вынуждены подать в отставку, понимаете?
– Кто вам его прислал, ваша честь?
– осмелился спросить я, пытаясь сообразить, чего еще следует ждать.
–
– Вы подумайте, какая наглость! Презренный вор смеет писать, что не желает пачкаться имуществом Церкви, купленным за кровавые деньги колдунов!
Судья сел, сцепил руки в замок и уставился на нас тяжелым взглядом. Когда закончится этот театральный кошмар, выйду и придушу дрянь!
– Я хочу знать только одно. Каких еще сюрпризов мне ждать? У кого еще могут оказаться документы, которые якобы сгорели? И я хочу знать, и непременно узнаю, кто слил воягу информацию о деле!
Сановники молчали, молчал и я, размышляя. Я точно знал, что Лидия стащила пузырек для Картуа, подкупив кого-то из стражников. Про документы воягу наверняка сообщила тоже она. Возможно, даже выкрала их для него с помощью того же стражника. Но пожар с уничтожением улик? На нее это не похоже, хотя...
– Ваша честь?...
Судья поднял на меня тяжелый взгляд.
– Я полагаю, что пожар не был случаен, и вовсе не был делом рук Серого Ангела. Он выгоден только тем, кто хотел скрыть случившееся....
– Замолчи, щенок!
– епископ замахнулся на меня, но был остановлен резким окриком судьи.
– Интересно, господин Тиффано.
Я сглотнул, но упрямо продолжил:
– Я думаю, что улики из церковного схрона не сгорели, а просто были перемещены в другое место. Слишком высока цена за подобное омолаживающее зелье. Поэтому уверен, что в скором времени они станут всплывать по бешенным ценам на черном рынке. Тогда поползут скверные слухи...
– Возможно, вы правы...
– судья сверлил меня взглядом.
– Что же по-вашему следует сделать?
– Назначить новое дознание по делу исчезновения улик. Обыскать дома всех сановников, все склады, что записаны на них, и возможно...
– Ваш дом мне тоже велеть обыскать?
– очень холодно спросил отец Валуа.
– Обыскивайте, мне скрывать нечего, - спокойно ответил я.
– Ну что ж, тогда так и поступим.
– Но, ваша честь, как можно!
– епископ тщетно пытался повлиять на судью, лицо отца Бульвайса пошло красными пятнами, на лбу выступили крупные капли пота.
– Я прямо сейчас отдам приказ стражникам обыскать все ваши дома, включая резиденцию кардинала Ветре. Посмотрим, правильны ли ваши догадки, господин инквизитор. Все свободны.
Судья встал, подошел к окну и повернулся к нам спиной, показывая, что разговор закончен.
– Останьтесь на пару слов, господин Тиффано.
Я замер возле двери. Когда мы остались наедине, отец Валуа спросил меня, переходя на ты:
– Что думаешь про девицу Хризштайн?
Я смотрел ему в спину и размышлял, что ответить. Слишком много лжи сегодня звучало в этом здании!
– Думаю, - я слегка помедлил, потом решился.
– Я думаю, что девица Хризштайн не так проста, как хочет казаться.