Гридень 7. Завоеватель
Шрифт:
Не так просто психологически дается создание нужного настроения для боя, психология человека использует немало своих ресурсов для этого. Потому, даже если фарисыотступят, настрой их, вера в себя и в мощь войска булгарского пошатнется. Это будет маленькое, но поражение для них. Да и все войско булгарское прибавит к шкале показателя обреченности пару единиц.
Не отвернули воины, идущие под зеленым стягом Аллаха, не легко, вдруг, останавливаться при разгоне даже отлично выученным конным. А выучка фарисов была сродни той, что во всех современных конных: великолепной, если не знать, что может быть еще лучшая.
–
Во врага, который все же решил не переть буром на частокол, а начать торможение, полетели, казалось, целые лавины из камней. Били двенадцать пороков, в ковше каждого умещалось до пятнадцати камней с кулак или размером чуть больше. Устремились во врага и стрелы. Русские лучники, в том числе и тяжелые конные, обстреливали фарисов, которые неуклонно теряли управление.
Да, русский ратник был сродни своими профессиональнымикачествами фарисам, не уступая тем в искусстве стрельбы из лука. По крайней мере, в войске великого князя Изяслава Мстиславовича так и было. Это в Братстве тяжелых ангелов даже не брались обучать стрельбе из лука с лошади, ибо это очень сложное ремесло, требующее долгих тренировок. А так, обычно, не было гридня на Руси, который не умел пускать стрелы во врага на скаку, даже облаченным в доспех.
– Фрс, – издавая непривычный, оттого ужасающий звук, во врага устремились огненные болиды.
Если бы даже они и не принесли существенного урона, то все равно стрелять таким оружием нужно обязательно. Кони боятся огня, люди его боятся не меньше. Огонь – это паника, животный, истинный, уходящий в древность, страх, который передается от родителей детям. Будь ты хоть адреналиновым наркоманом и относись к бою, как к забаве, но огонь… Он отрезвит тебя, заставит вспомнить, что есть такое страх.
Фарисы, еще ранее просто замешкавшиеся, растерявшиеся, сейчас впадали в панику. Несколько десятков коней понесли, сойдя с ума и стремясь покинуть место, где земля горит под ногами. Иные воины, как завороженные наблюдали за своими соратниками, сгорающими заживо. Смесь была въедливой, ее даже с железа просто не смахнешь. Так что, если попало изрядное количество горючей жидкости на броню, она меняла свой функционал и становилась сковородкой, или жаровней, тщательно прожаривая мясо, что наивно доверилось железу.
Много было фарисов в булгарском войске, так что среди них нашлись и те отряды врага, которые приблизились к частоколу. Пару десятков вражеских воинов даже смогли в этом хаосе спешиться, вот они и устремились к кольям. В настырных вражеских смельчаков моментально были перенаправлены все русские луки, что были в руках первой линии ратников. И все равно шагов на десять по фронту фарисам удалось расчистить путь, обрубив канаты, державшие секции кольев и подбив подпорки.
Перезарядка на катапультах – дело не быстрое, так что, когда был подготовлен следующий залп, первые тяжелые конные врага уже просачивались в образовавшийся коридор, стремясь его расширить. Пусть это уже были не такие и организованные подразделения, но злые без меры, почти обезумевшие.
Не особо любили в русских войсках самострелы. Ну, что это за оружие, которое стреляет только по прямой! Задача же стоит часто в том, чтобы обстрелять врага навесом, дабы град стрел обрушивался на него, как кара небесная. А еще, если самострел тяжелый, способный пробить
Некоторое изменение отношения к самострелам началось с того, что их массово использовали в Братстве и вполне эффективно. Мало того, княжеские дружины начинали численно расти, а это неминуемо приводило к некоторому снижению, как уровня подготовки в целом, так и уменьшало набор навыков, которыми владели воины. Без дистанционного оружия в бою не обойтись. Но что делать, если новобранец не владеет искусством стрельбы из лука? Даже за год интенсивных тренировок хорошим лучником не стать, тут десять лет нужно. А пускать стрелы просто «в ту степь» – это и экономически нецелесообразно, да и зачем, если результата не будет.
Так что, воевода Димитр, пристальнейшим образом следящий за развитием воинского дела и не только в Братстве, также изучая опыт европейских войн, степных конфликтов, пришел к выводу о нужности арбалетов. И это оружие начало распространяться во вспомогательных войсках, в пехоте, которую все равно воспринимали, как помощь коннице, а не наоборот.
И сейчас самострельщики-пешцы просачивались через ряды тяжелых русских конных, которые неохотно создавали проходы для тех, кто идет им на помощь. Даже гордыни и глупому самовлюбленному упорству здесь, во время боя, нашлось место. Между тем, арбалеты споро спускали свои тетивы, а пешцы, не стремясь даже перезарядиться, убегали прочь.
Такой маневр несколько притормозил усилия врага. Фарисам не получилось быстро накопить силы для удара. Но на то и был расчет русичей. Они чуть выиграли время, чтобы вновь обрушить камни и огонь на вражеских конных.
И тут прилетел очередной набор каменных и огненных подарков, причем, те десятники, что командовали расчетами пороков, увидели главную опасность и ударили в место, где был разобран частокол.
– Готовься! – прокричали приказ, моментально ставший разлетаться по всему строю русских тяжелых конных.
Будто эхо, повсеместно звучало «товся», «товся». Тяжелые конные русские ратники даже повеселели. Ждать и догонять, как гласит народная мудрость, – тяжелее всего. Если только не догонять бегущего в панике врага, здесь как раз-таки еще то веселье, для преследователей, конечно. Так что русские конные без сомнений, а с жаждой проявить себя на поле боя, начали ровняться для атаки.
А в это время великий князь все так же сидел на своем походном троне в обществе половецкого посла Куряты. Завороженное зрелище настолько впечатляло Изяслава Мстиславовича, что он даже отринул все терзания по поводу своего непосредственного участия в сражении. Оказывается, подобное представление не меньше заставляло сердце биться, чем участие в бою.
– Ты увидел нашу силу, посол Курята? – спросил великий князь своего собеседника, когда случился второй залп пороков. – Понимаешь, сколь мы нынче имеем возможностей?
– Подобные механизмы широко известны в империи ромеев, – решил отмахнуться половец.
Ну не признаваться же ему, что он более чем впечатлен уже тем, сколько воинов у Руси, вооружением русского ратника, а тут еще и огонь с камнями…
– Не лги мне. Я же вижу, как ты смотришь на то, что творится на поле боя, – усмехнулся великий князь.