Гриф и Гильдия
Шрифт:
Мне было жалко их, глупых великанов, помешанных на сражениях и драках, всю молодую расу. Голиафы походили на циклопов, но отличались более «сухой» фигурой: мышцы не вздымались шарами, а тянулись узкими тугими жилами. Ну, и, конечно, имели не один глаз, а два. Возможно, именно из-за глаз между голиафами и циклопами уже не первую сотню лет шла кровопролитная, всеистребляющая война, изредка перемежаемая короткими передышками, но каждый раз вспыхивающая с новой силой.
Ладно, хватит об этом, решил я, скорым шагом поднимаясь по горной тропинке наверх. Дорожка виляла
– Главное, чтобы голиафы не сразу!.. – услышал я за спиной голос Рохана.
Я поежился: даже Ламер Гронкяйр, будь он хоть триста раз рыцарь, не удержал бы десятка голиафов, какой бы узкой тропка не была! Что уж говорить о нас?
Путь до святилища преодолели достаточно быстро – за час. После сорока минут безостановочного бега у пропасти дорожка сжалилась над нами и свернула вправо, пуская нас в расщелину между двумя пиками. Вскоре глазастый Шмыг увидел массивную каменную дверь, с большой кнопкой посредине.
– Вот! – радостно воскликнул гоблин, однако осторожный сухожил тут же закрыл ему рот ладонью.
– Тише, – прошипел он так, чтобы слышали только мы, стоящие рядом. – Я чувствую шаги караульного. Он как раз у двери.
– Надо его выманить и… – предложил Свэн.
– Тоже мне – «убийца огров»! – фыркнул я. – Будем играть на огрской тупости – самый простой и надежный способ войти к ним в доверие!
Вся троица одобрительно закивала: им уже запомнился мой «вход в доверие» к голиафам.
– Кто пойдет? – спросил я, довольный.
Они переглянулись и как-то разом покосились на меня, словно невзначай пожимая плечами.
Я стиснул зубы: ну конечно – сам придумал, сам и делай!
Хотя мне на актерские способности жаловаться грех: зубы заговаривать Фетиш учил еще во второй год нашего знакомства. С ораторами древности на вечные темы, может, и не смогу соответствовать, но прикинуться любящим папой огра или голиафа – запросто!
При ближайшем рассмотрении «большая кнопка» оказалось не менее большим щитом. Недолго думая, я достал из ножен Секач и стукнул по этому блину пару раз.
– Кого там?. – недовольно пробурчали за стеной.
– Нас, – ответил я, не мудрствуя лукаво: туповатые монстры не очень-то любят витиеватые фразы!
– Вас? – Страж святилища, похоже, откровенно недоумевал, откуда возле входа в пещеру оказались загадочные «Мы».
– Да, нас.
– А кто вы?
– Мы мы.
– А зачем мы?
– К богу – урожай циклопы поели! – пожаловался я.
– А! – разочарованно протянул огр. Он уже мысленно вешал себе на грудь Королевский Трезубец, думая, что задержал целую армию врагов, желающую разнести все святилище на камушки, а его самого, как единственное препятствие к этому, просто убить, а тут… – Ну, если к богу, тогда сейчас открою!
Послышался лязг цепей, скрежет соприкасающихся каменных глыб: гномы постарались на славу, конструируя этакую махину. Однако всех секретов огров открывать коротышки не стали, поэтому-то огры до сих пор
Стражник не успел произнести и слова. Рохан метнулся к огру, ловким скользящим ударом сабли вспарывая ему брюхо и тут же перехватывая его за плечи, чтобы мертвец – не дай-то Один! – не упал на пол. Кобольд тут же оказался рядом, помогая сухожилу опустить убитого на землю. Гоблин дернул едва заметный на фоне серого камня рычажок, и дверь закрылась, вновь погружая пещеру во тьму. Зажигать факел не стали – слишком опасно.
Я в темноте видел неплохо, чего нельзя сказать об остальных: троица «кобольд-сухожил-гоблин,) наверняка наделала бы шума, если бы я не велел:
– Останьтесь!
Идти в зал с Роханом или Шмыгом – самоубийство: они – слуги Зорока, выполняющие приказ. Может, им меня прирезать надо, а я через мрак с ними… Нет! Пусть лучше потом ловят!
По счастью, главный зал пустовал. Огромные сети паутин плелись по стенам, словно дорогие забугрские ковры, и словно говорили: «Нет здесь никого. Давно…». Пол, потолок, каждая запыленная ступенька умоляли меня остаться, жалуясь на несчастную судьбу, на проклятое одиночество, превратившее их в сумасшедших. Редкие гости – туповатые жрецы и сменяющие друг друга стражи долго здесь не задерживались, хотя тоже слышали тягостный зов.
«Не уходи»
Только тумба, совсем такая же, как и в моем видении, высилась над грязным полом, демонстрируя разницу между собой и другими «обитателями» зала, более мрачными и отчаявшимися.
И статуэтка никуда не исчезла.
Вот уже более двух веков она пылится здесь, в проклятом святилище. А это ведь не просто золотой болванчик: это – амулет, символ победы и удачи всех воров, мошенников, Ловкачей…
Я оборвал мысли, вслушиваясь в осторожные шаги за спиной.
– Стой на месте, Свэн! – велел я, не отворачиваясь от артефакта.
Шаги за спиной тут же стихли. Я с облегчением отметил, что за мной пошли не треклятые Рохан или Шмыг, а верный кобольд, который уже не раз помогал мне в пути.
В зале кто-то еще, остро кольнуло в груди. Судя по всему, не человек, а там… Кто его знает?
Проклятые драйдеры!..
Неведомая сила толкнула меня в спину, отбросив к самому постаменту со статуэткой. Больно ударившись, я, тем не менее, мигом вскочил на ноги, сжав до белизны в костяшках рукоять Секача. Благо, заплечный мешок остался у Рохана и Шмыга, иначе бы его пусть и не очень большой вес мешал движению. Я развязал плащ. Безвольной тряпкой он упал на пол сзади.
Кобольд стоял на том же месте возле самого входа. Молот едва заметно блестел в тусклом свете, исходящем от…
Статуэтки?!
Быстрый взгляд назад. Точно, она! Свет, мягкий и добрый, словно солнечный, бросил мне в лицо шаловливый зайчик, и мне показалось, что божок подмигнул. Я мысленно ругнулся, поминая дурацкий артефакт, огров, самого Локи, не менее дурацкого Фетиша и просто идиотское положение, в которое я попал: прямо посреди зала – атакуй с любой стороны!
Больше ни о чем подумать я не успел.