Григорий Грег «Капли крови»

Лазорева Ольга

Круг завершен. И я вошел в начало,там, где конец мне виделся давно.Но страх, что путь мой, как спираль печали,не оставляет… Знать бы, что дано.Но здесь я. И к тебе я повернулся.И буря между нами пронеслась.Но стихли вихри. Разум мой проснулся.Любовь в венки бутонами вплелась.Цветы раскрылись. Два венка парилинад головами в небе голубом.Уверенность и верность нам дарили.И распахнулись двери в светлый дом.И тает позади спираль печали.Любовь вернуться в жизнь мне помогла.В глаза – луч солнца. В ноги – путь сначала.А за спиной уходит, тая, мгла…

* * *

Из дневниковых записей начала ХХI века:

«За

время моего вампирского существования многое открылось мне. Верил ли я раньше в божественные силы, управляющие вселенной? Вряд ли! К тому же в начале прошлого века активно насаждалось отрицание любой религии, и все поголовно были атеистами.

Бывало, что и я думал: после физической смерти уже ничего не будет. Но став вампиром, я осознал, насколько многообразен мир, в котором мы живем. И наше земное – это лишь одна из его плоскостей. Затем мы попадем совсем в другую плоскость, за которой, возможно, есть и еще. Наш мир многомерен, сейчас я это точно знаю».

Странник

Где оказался, странник, не поймешь.Ты шел так долго, часто без дороги.И путь твой странный был на сон похож.Ты брел в тумане, обходя пороги,минуя двери ласковых домов,раскрытых в ночь как светлые провалы.Остановиться часто был готов.Но шел вперед, не делая привалов.Ты проходил сквозь льстивые слова,сметая их с пути как паутину.И хоть их ложь всегда была нова,обман желанный ты легко отринул.На перепутье замедляя шаг,ты слушал сердце: что оно подскажет?И выбирал дорогу не спеша,и шел во тьме упрямо и отважно.Но путь окончен твой. И ты устал.Стоишь и смотришь вверх, не понимая,где оказался. Над тобой провалнебесный, словно бездна голубая.Сияет воздух дымкой золотой.Ты залит солнцем и окутан ветром.Ликуют мысли: «Шел дорогой той!Какой простор и воля! Сколько света!Останусь здесь и не вернусь назад…Но где стою я? В необъятном доме?»Бог улыбнулся, опуская взгляд:«Стоишь ты, странник, на моей ладони…»

«Хочу я вновь неслышно ускользнуть…»

Хочу я вновь неслышно ускользнуть,исчезнуть, позабыв пути назад.Но не могу в бессмертие шагнуть,так крепко держит твой печальный взгляд…

Ладе

Меня ты потеряла… Взгляд растерян.Кричишь: «Вернись!!!» в ладоней мягкий круг.Не веришь… Враз остановилось время…Но пустота опущенных вниз рук,но тишина невозмутимой ночии темнота вокруг, внутри тебявдруг проясняют смысл… Но ты не хочешь,не хочешь верить. И твой крик, летя,пронзает небо… И в ладоней рупорты вновь зовешь: «Любимый мой, ты где?!»И ждешь ответа неподвижно, тупо…И не дождавшись, клонишься к землеи падаешь в траву, раскинув руки,щекой прижавшись к смятому цветку.И слышу я глухих рыданий звуки,но не могу вернуться, не могу!Смотрю сквозь звезды вниз… Вон, ты в траве там…Пусть ночь тебя баюкает тоской,пусть дуновенье ласковое ветратебя погладит, словно бы рукой.Ведь ты одна. И между нами – бездна!Окончен для меня земной отсчет.Зови, кричи… Пытаться бесполезно,мне время не вернуть! Оно течет,течет… Но я шепчу: «Навек любима!»И ты вдруг слышишь будто шепот звезд.И смотришь вверх. Твое лицо застыло,глаза полны невыплаканных слез.Не удержавшись, я лечу сквозь бездну.И возвращаюсь… шагом по траве.Но ты вдруг дымкой легкою исчезла…И я один и – на другой земле.И наши жизни только параллельны,и пересечься невозможно нам.Нас время развело, века – смертельны.Не избежать разлуки вечной ран.Но я люблю! И, значит, все возможно!Сквозь время я найду пути назад.Ты только жди! И верь мне непреложно,и к звездам поднимай зовущий взгляд…

Старая фотография

Пленительное повтореньетвоих забытых милых черт.Держу фотографа творенье —нечеткий стершийся портрет.И как знакомы эти губы,глаза, улыбка, челки прядь…В смятении могу подумать,что

время повернуло вспять.И ты жива… Как ты любимабыла тогда! Любима мной.И в сердце памятью хранима,оставшись грустью вековой.И вот твой взгляд на фото старомтебя вернул. И в сердце – боль.Прозрение сквозь век ударом:проходит все, но не любовь…

«Ты и я – скала и плющ…»

Ты и я – скала и плющ.Плющ цепляется за камень,словно сильными руками,вьется, гибок и живуч.Он так нежен, так пушист,приспособиться стремится,понадежней прилепиться,лишь бы не сорваться вниз.Милый плющ, скалой стою!Обвивайся, оплетайся…Только вглубь не разрастайся,не разрушь скалу свою.

«Ночь хочет нас с тобою обмануть…»

Ночь хочет нас с тобою обманутьи усыпляет землю темнотой.Но как горит зовуще Млечный Путь!Поражены на миг мы немотой.Потом лишь: «Ах!» – восторженно как вздох.И вновь молчим и смотрим только вверх.И, кажется, мы слышим песни звезд.А может, белых ангелов? Их смех?Наш двор в полночном мраке утонул.Он, как колодец, мы на самом дне.А мир вокруг в молчании уснул,лишь искры звезд поют, горят во тьме.Завороженно, долго мы стоим.И вдруг ты тянешь за руку меня.И прижимаюсь я к губам твоим,но лишь на миг. И звездный мир маня,вновь заставляет голову поднять,оставив без ответа твой вопрос.Ты не настойчива. Молчим опять,чтоб слышать песни ангелов и звезд…

«Ты замедляешь шаг. Опущенной рукой…»

Ты замедляешь шаг. Опущенной рукойрвешь веточку зеленую полыни.И что-то говоришь о жизни той, другой,как счастливы мы в ней когда-то были.И пальцы нервно мнут пахучий стебелек,искрашивая листья понемногу…Внезапно замолкаешь. Взгляд твой чужд, далек.Беру полынь, роняю на дорогу.Ладонь твою целую. Горечь на губах…Ты смущена. И смотришь мягко, нежно.И я смущен… Бегу к обочине. В кустахищу шиповник розовый и свежий.Несу тебе цветок. Он яркою звездойгорит на ветке тоненькой и колкой…«Еще ты любишь?» – мой вопрос простой.И ты в ответ целуешь молча, долго…

«“Привет, любовь!” – твои слова близки…»

«Привет, любовь!» – твои слова близки,мне на ухо… и возле самых губ.Дыханье слышу… И цветы тоскиосыпались… А телефон так груб,пластмассой холодит. Но голос твойзакрыть глаза мгновенно заставляет…И в нежности реальность я теряю.И чувствую – ты рядом, ты – со мной,пусть в трубке телефонной голос твой…

«Твои глаза застенчиво нежны…»

Твои глаза застенчиво нежны,плен рук твоих так долгожданно долог.Слова на пике счастья не нужны,лишь сердце бьет… Твое? Мое? Как молот…

«Тебя засыплю лепестками роз…»

Тебя засыплю лепестками роз.Сквозь пальцы ворох огненный струится,и алый атлас пламенем искритсяна шелковистом золоте волос…Но красота сияющая розс твоею красотою не сравнится!

* * *

Из письма Ладе:

«Я уже с трудом переношу мое нынешнее бытие. Я словно белая ворона. Хорошо, что сейчас поэзия переживает своего рода эстрадный период. Многие поэты выступают с концертами, и это модно. И за счет этого мы в чести, поэтому мне прощают какие-то странности. Я окончательно замкнулся, стараюсь ни с кем особо не дружить, потому что все время боюсь проговориться. Уже было несколько проколов, ведь я знаю намного больше своих сограждан. Догадываешься, каково это, иметь подобные знания? Есенина найдут повешенным в гостинице «Англетер» буквально через два года, Маяковский застрелится через семь лет. Но сейчас-то они живы! И я могу видеть их, слышать. Но не могу предотвратить! Это сводит с ума!»