Грим
Шрифт:
Джинни загадочно улыбнулась и взяла его за руку. И тут Гарри понял, что они оба летят, без метел, без палочек, без магии. Хотя нет. Магия была. Магия их любви, их счастья.
Сон изменился мгновенно.
Лицо Джинни вдруг стало обеспокоенным, а потом словно на яркие краски сна плеснули ваксой. Черная краска мгновенно расползлась, скрывая за собой золотистые и багряные деревни, улыбающуюся Джинни и их такое хрупкое счастье.
Гарри почувствовал, как внутри стремительно растет дыра отчаяния. Он попытал пробиться
Гарри понял, что ему надо найти что-то очень важное. Он бежал в кромешной темноте, падал, вставал, снова падал и снова вставал. Это что-то, что он искал, было очень важным. От этого зависело, вернется ли он в тот прошлый сон, где для него существовало счастье.
*
Голова раскалывалась. К горлу стремительно подступала тошнота. Гарри Поттер рывком поднялся, сдернув полог.
Этот сон был слишком реальным. Ощущения были такими, будто он действительно бежал где-то сломя голову.
— Гарри?! Все в порядке? — Невилл приподнялся с кровати, сонно разглядывая своего однокурсника.
— Все в порядке, спи.
Невилл удовлетворенно кивнул и уже через секунду снова храпел.
Гарри нашарил на тумбочке очки. Реальность перестала быть расплывчатой. Голова все еще раскалывалась. Как тогда, когда он проникал в мысли Волдеморта.
Гарри неосознанно потер шрам. Странно, но он совсем не болел. Шрам был его связью с Темным лордом, который уже никогда не вернется. Сейчас же паниковать не стоило. Прошло уже то время.
В комнате было душно, темнота почти ощутимо давила на Гарри. Он встал с постели и, стараясь не шуметь, вышел из комнаты.
В общей гостиной Гриффиндора было пусто. Никто из гриффиндорцев, похоже, не страдал бессонницей или кошмарами… Огонь в камине едва горел. Гарри подбросил туда пару дров. Пламя тут же лизнуло дерево и спустя мгновение уже весело потрескивало.
Гарри сел на диван перед камином, глядя на горящее пламя. Когда-то в этом камине появилось лицо Сириуса.
А теперь, спустя пару лет, его крестник учился заново жить.
Он часто задавал себе один и тот же вопрос: «Неужели все кончилось?»
Он убил Волдеморта, добился того, что Темный лорд больше никогда не сможет возродиться.
А ведь чуть больше года назад задача, поставленная перед Гарри Поттером Дамблдором, казалась нереальной и невыполнимой. Но Гарри выполнил ее. Ценой огромных усилий. С помощью своих друзей, знакомых, Ордена Феникса, учеников Хогвартса, многих из которых он знал в лицо, и просто добрых людей.
Теперь Гарри Поттера называли Избранным, Национальным Героем, Мальчиком-который-выжил два раза. Волшебники узнавали его на улицах, пожимали руку, приглашали вместе с ними выпить и отметить победу, просто
А Гарри Поттеру так хотелось просто жить, быть счастливым… И этому еще придется научиться. Слишком долго он жил в напряжении и ожидании. В ожидании возрождения Волдеморта, ожидании решающей схватки. В ожидании того, что его убьют, а он так и не уничтожит все крестражи. Его жизнь за последней год, по сути, и не была жизнью.
Победа принесла с собой огромное облегчение и огромную тяжесть в его душу. Гарри почти физически ощущал тяжесть от смерти Фреда, Люпина, Тонкс, Добби… Почему жизнь так несправедлива? Почему именно они?
Судьба странная и часто очень жестокая вещь…
Мысли Гарри прервал какой-то посторонний звук. Гриффиндорец обернулся и встретился взглядом с карими глазами Джинни. Девушка была в ночной рубашке, поверх которой был натянут теплый зеленый свитер, связанный миссис Уизли.
— И ты не спишь?
Джинни покачала головой.
— Да, что-то никак. Слишком много мыслей, которые не дают покоя. Знаешь, мне иногда очень хочется прибить чем-нибудь тяжелым Рональда.
Гарри усмехнулся.
— Но как можно быть таким… таким идиотом? — спросила Джинни и яростно встряхнула волосами. — Знаешь, я слышала, как Гермиона не то рыдала, не то смеялась в своей комнате. Я хотела постучаться к ней, но потом решила, что все-таки не надо. Ты ведь ее знаешь, что она не любит, когда ее успокаивают. Когда видят в слезах…
Но, думаю, она справится сама. Она сильная.
Нет, я точно все выскажу Рону про то, что он слишком загордился! — добавила, немного подумав, Джинни.
— Мы скажем, — заверил ее Гарри, улыбаясь. — Иди ко мне!
Джинни присела на диван, Гарри крепко прижал ее к себе, пытаясь согреть.
— А я думал о Тонкс, о Люпине. Почему судьба такая несправедливая? Ведь у них только что родился сын.
Знаешь, у нас с Тедди похожая судьба. И он, и я не помним своих родителей, которые погибли в борьбе с Волдемортом. Мы с детства одни.
— Но ты забываешь, что у Тедди есть бабушка — Андромеда. Она уж точно позаботится о нем. У него есть ты — сумасшедший крестный, скупающий пол-магазина игрушек. В конце концов, мы, семья Уизли, далекие, но родственники.
— А у меня из кровных родственников только Дурсли. Только вот настоящей семьей стали вы.
Джинни тепло улыбнулась ему, глядя в его изумрудные глаза, в них она видела то, что было доступно только ей. То, что согревало ее лучше любого свитера.
Гарри нежно целовал ее, ощущая, как его, словно сосуд, медленно наполняет счастье. Такое легкое, простое, незатейливое и, в то же время, красивое, нежное и исцеляющее, как песня феникса.
Сильнее его не было ничего в этом мире.
*