Грим
Шрифт:
Хотелось закричать от неожиданности, издать громкий вопль или выругаться в самых доступных выражениях. Но этого не позволило отличное воспитание, да и жизнь в логове Пожирателей приучила ничему не удивляться и ничего не бояться. Одни вечера за столом с Волдемортом навсегда делают нервы железными, а разум — холодным.
Малфой проснулся оттого, что почувствовал что-то влажное на своем лице. Он открыл глаза и тотчас уже видел перед собой два желтых огонька. Драко сфокусировал глаза и понял, что на его груди сидит большой рыжий кот, бесцеремонно
— Чтоб тебя! — громко произнес Малфой, но вовремя осекся. От его внимания не ускользнули красно-желтые цвета интерьера комнаты.
«Алый и золотой», — так говорят гриффиндорцы.
«И где я?»
Услужливая память тотчас же подсунула картину вчерашнего вечера. Вспомнив, как демон захватил его тело, Малфой дернулся. Рыжий кот недовольно зашипел. Драко неосознанно погладил его по голове, продолжая копаться в собственной памяти. Он помнил, что Грейнджер как-то помогла ему, а потом он, едва живой от усталости, перенес их в Хогвартс. Дальше память уже не была такой услужливой.
«Демон настолько высосал у меня силы, что я не мог держаться на ногах. Скорее всего, я заснул. А Грейнджер, получается, уложила меня спать на диван».
Кот радостно замурлыкал, будто знал, к какому заключению пришел человек. Драко удивленно посмотрел на это животное, припоминая, как же его зовут.
«Живодер, полиглот?.. Нет, не то…»
Кот как-то странно поглядывал на Малфоя, будто точно знал, кто скрывается за мантией Грима. В голову Драко пришла мысль, что все кошки без исключения имеют отношение к магии. И живут во всех мирах: для них нет никаких завес, преград, препятствий.
— Киса, — в виде компромисса заявил Драко. — Мне пора вставать.
Кот тут же спрыгнул с него. Малфой легко поднялся с дивана. От вчерашней усталости не осталось и следа. Похоже, сон сделал свое дело, вернув молодому человеку утраченные силы.
На тумбочке он заметил обломки палочки, из которой торчала засушенная жила дракона.
«И как она меня перенесла на диван? Своими силенками?» — мелькнула мысль в голове Драко.
Молодой человек подошел к кровати, где мирно спала Гермиона. Она лежала на боку, положив обе руки под голову. На лбу залегала одинокая морщинка, девушка хмурилась во сне, будто ей снилось что-то далеко не приятное.
«Грейнджер, Грейнджер… Что же ты вчера такого сделала, что изгнала демона из меня?»
Драко приблизился к кровати. Чуткое обоняние Грима, даже находящегося в человеческом образе, уловило знакомый аромат. Какой-то странный, не сладкий и не горький, но приятный запах. По телу прокатилась волна возбуждения.
«И где, где я его уже чувствовал?» — эта мысль не давала покоя. Драко присел на корточки рядом с кроватью, пытаясь уловить аромат. Его обонянию Грима он был приятен.
Не запах духов, запах чего-то другого. В парфюмерии Драко разбирался хорошо. Он прекрасно разбирал запахи на составляющие и терпеть не мог, когда кто-то из его знакомых девушек смешивал несколько духов, да еще дезодорантов одновременно. Его обострившееся обоняние плохо переносило подобные эксперименты.
Драко слишком близко склонился над Грейнджер. Его
Грим резко поднялся. Надо было узнать, что сделала Грейнджер с тем демоном. Для этого пришлось бы будить девушку. Но вряд ли это была хорошая идея. Грейнджер может испугаться со сна, закричать…
Зная гриффиндорку, Драко отлично понимал, что она не успокоится, пока не узнает всего. Для нее вчерашнее наверняка было загадкой. А Гермиона Грейнджер очень любит тайны. Не зря же она сумела разгадать логическую задачу Снейпа еще на первом курсе.
Драко быстро написал на листке бумаги несколько строчек для старосты, положил пергамент возле обломков волшебной палочки. Так Гермиона Грейнджер точно заметит его послание.
*
Стоило проснуться, как груз вчерашних событий снова навалился на плечи, грозя раздавить разум, а заодно и рассудок. Кажется, ничего хуже уже не случится, но оно вдруг случается и оказывается намного хуже.
Гермиона проснулась, с сожалением осознав, что все произошедшее вчера не было дурным сном. А так хотелось, чтобы это было игрой воспалившегося воображения.
Незнакомца на диване не оказалось. Он, скорее всего, трансгрессировал куда-то из места, где, как раньше думала Гермиона, нельзя трансгрессировать.
Девушка хмуро разглядывала свое отражение в ванной комнате. Лицо было уставшее, глаза — красными от недосыпания (она заснула уже под утро), под ними также залегли синяки.
«Просто отлично!» — в общем-то, равнодушно подумала Гермиона. Увидеть в зеркале веселую, счастливую и улыбающуюся девушку можно было вчера утром, сегодня же улыбаться совсем не тянуло.
Гриффиндорка живо представила лица однокурсников. Все они будут улыбаться ей, а за спиной перешептываться о разрыве с Роном. И каждому захочется сказать ей, идиот Рон или не идиот. Кто-то будет жалеть ее, кто-то — сочувствовать, а кто-то скажет, что Рон правильно поступил. И никого из них, по сути, не будет интересовать, что чувствует и думает по этому поводу Гермиона. Разве что Гарри и Джинни. У остальных же просто будет желание высказать свое «веское» и «самое правильное» мнение.
И никто не будет знать, что в жизни гриффиндорки произошло кое-что страшнее, чем ссора с парнем.
На глаза Гермионе попались обломки ее волшебной палочки, переломленной надвое. На глаза навернулись слезы. Палочка верно служила ей около восьми лет, она была ее связью с магическим миром, доказательством того, что она другая, что она — волшебница.
И что было теперь делать без палочки? Как заниматься на уроках, где надо было разучивать новые заклинания или использовать уже выученные?
Единственный выход — купить новую палочку. Но для этого надо посетить Косой переулок. А чтобы хотя бы на час покинуть школу, надо сказать об этом декану или директору. И как же объяснить им причину поломки палочки, если тот незнакомец просил молчать?