Гроб Хрустальный. Версия 2. 0
Шрифт:
– Как что?
– не понял Глеб
– Как квест сьерровский старый, - пояснил Бен.
– Там тоже убийство, расследование… такая Агата Кристи. Ты что, не играл?
Из всех старых квестов Глеб играл только в четвертый "King Quest", и то даже до ночи не добрался. Зато хорошо помнил, как много лет назад на семейной вечеринке мамин двоюродный брат, впервые показавший Глебу персональный компьютер, рассказывал ему: "…захожу я на кладбище, а там пусто, младенец только плачет. И я понимаю, что надо взять погремушку из могилы его матери. Я разрываю могилу…" - и тут Глеб увидел
– У меня где-то на сидюке была копия, - сказал Бен.
– Надо тебе обязательно поиграть. Лучше поймешь, как преступников ищут.
Он развернулся к заваленному столу и начал рыться среди дискет и бумаг, пока не обрушил на пол груду радужных кругляшей. Глеб поднял один: компакт Алены Апиной.
– Ты это слушаешь?
– поразился он.
– Я решил завязать с диско, - сказал Бен.
– Я думаю, надо полюбить современную попсу.
– Современная попса - это что, техно?
– Глеб подумал про Настю с Олегом.
– Нет, нет, техно - это музыка для интеллектуалов. Настоящая попса - это вот Апина, Салтыкова, Ветлицкая. В крайнем случае - Алена Свиридова.
– Мне нравится "Бедная овечка", - сказала Катя.
– Да, это очень круто, - согласился Бен.
– Я решил, надо быть ближе к народу. Там, где он, к несчастью, есть. А то что это я - застрял на семидесятых. Старье.
Глеб с радостью узнавания понял: на самом деле, Бену все равно, что слушать и как одеваться. Как и Глебу, Бену требовался только свой угол, компьютер и, может, несколько книг. Но стремление не выглядеть хрестоматийным матшкольным мальчиком заставляло его придумывать себе увлечения одно необычней другого. Глеб вспомнил, как Таня воспитывала у него музыкальный вкус. За годы совместной жизни ей даже удалось привить ему любовь к Тому Уэйтсу, Нику Кейву и Леонарду Коэну - хотя Глеб иногда думал, что прекрасно прожил бы на старых запасах Галича и Высоцкого.
– А кто у нас подозреваемые?
– спросил Бен.
– Нас с тобой исключаем как инициаторов расследования. Это только в "Убийстве Роджера Экройда" рассказчик оказывается убийцей. В нормальном квесте так быть не может. Кто в остатке?
– Надо для начала понять, кто такой het, - сказал Глеб.
– Ты не знаешь, с кем спала Снежана?
– Она, царство ей небесное, вообще была слаба на передок, - сказала Катя.
– А при чем тут?
– Потому что на канале #xpyctal собирались ее любовники, - пояснил Глеб и понял, что сказал лишнее.
Катя повернулась на стуле и уставилась на Бена.
– Веня, - спросила она, - это правда? Почему ты мне не говорил?
– Собственно, Глеб имел в виду виртуальных любовников, - как-то неуверенно сказал Бен.
– Хули виртуальных, - разозлилась Катя.
– вполне настоящих. Ебся бы себе потихоньку, зачем мне-то про этот канал сраный рассказывать!
– Бен, ты что, тоже на канале был?
– спросил Глеб.
– Разумеется, был!
– раздраженно сказала Катя.
– Под идиотским ником BoneyM. Очень гордился, даже мне хвастался. Пересказывал шутки, которые
– Прости, - начал Бен, но Глеб перебил:
– Какие шутки?
– Да все. Вот эту, последнюю, из-за которой весь сыр-бор. Про Тим.ру.
Глеб перевел глаза на фотографию Шварцера над монитором и медленно сказал:
– Так Марусина - это ты?
– Так Марусина - это я, - с напором сказала Катя, - а что?
– Круто, - сказал Бен.
– К сожалению, - продолжила Катя, - я не убивала Снежану, потому что все время была с этим мудаком. Мы, видишь ли, танцевали, а потом он почти трахнул меня в какой-то боковой комнате.
– Почему ты это делала?
– Потому что я люблю танцевать, вот почему!
– Я имею в виду - Марусину?
– Ой, ты глупые вопросы задаешь.
– Катя встала.
– Потому что Тим всех заебал. Потому что он звезда русского Интернета, а дизайн его примитивен и бестолков. Потому что понтов у него в сотню раз больше, чем таланта. Потому что Вене, видишь ли, нравится то, что делает Тим, и не нравится то, что делаю я. Продолжать?
– Круто, - сказал Бен.
– Не могу поверить: Марусина - это ты!
– Но ты не хотела, чтобы они с Шаневичем мимо денег пролетели?
– спросил Глеб.
– Мне на это было насрать, - сказала Катя.
– Меня деньги не интересуют. У нас в семье деньгами Веня занимается.
– А как с Марусиной теперь?
– Не знаю, - ответила Катя, - надоела она мне. Убью ее, наверное. Подстрою ей виртуальную аварию.
– Пусть ее, например, машина собьет, - предложил Бен.
– Да, - кивнула Катя, - поисковая. "Альтависта" или "Лайкос".
– Круто, - сказал Бен. Он смотрел на Катю, и в глазах его светился искренний восторг.
25
– Я тебе говорил. Твоя версия с Марусиной не выдерживает критики, - написал Горский.
– Видишь, у Кати и Бена есть алиби.
– К тому же, Бен технически не может быть одновременно BoneyM и этим het, - сказал Глеб.
– Технически он как раз может, - ответил Горский.
– Технически можно быть двумя людьми на IRC сразу, не проблема. Но Снежана-то должна была знать, кто есть кто. Хотя теоретически возможно, что в тот день Бен законнектился как het.
– Вне подозрений только SupeR, - ответил Глеб.
– Но он и так в Америке.
– Да, - согласился Горский, - так что это мог быть и Бен, и Андрей.
Андрей сидел за соседним столом, и Глебу стало неловко. Получалось, будто они с Горским сейчас обсуждают Андрея за его спиной - но в прямой видимости. Глеб устыдился своих подозрений.
– Я тут думал на днях, - продолжал Горский, - почему все индифферентны к смерти Снежаны. Наверное, то, что кажется драмой, когда тебе 15 лет, к 30 больше не драма. Вот смерть - сначала кажется, что это the issue, важная тема для общей беседы. А потом выясняется, что это очень личное дело, о котором и говорить как-то неловко. А чужая смерть - чужое дело. И, значит, использовать чужую смерть для размышлений о своей собственной как-то нескромно. Снежана ведь умерла не для того, чтобы преподать нам, скажем, урок нашей смертности.