Гробовщик
Шрифт:
– Хочешь? – протянул он ещё одно Баркасу, тот отрицательно мотнул головой.
– Давайте вперёд, - скомандовал Гога невнятно, когда я помог Толику, тот почти висел на мне, стать на землю.
– Куда? – не понял я. – К воде?
– К воде, - легко подтвердил Гога. – Сейчас паром прибудет.
Я взял бродягу под руку, и мы подошли к самой кромке болота. Было до звона в ушах тихо, ни плеска, ни шелеста, ни кваканья.
– Что происходит? – не унимался Толик. Он всё время пытался обернуться на ходу. – Где я? Кто вы такие?
Огрызок яблока просвистел
Осознание того, что вот-вот произойдёт, пришло ко мне одновременно с двумя, почти слитными, щелчками предохранителей за спиной.
Я машинально подтолкнул Троячку вперёд, тот по инерции пробежал несколько шагов, споткнулся, рухнул в мутную трясину. Не успел я последовать за ним, как сзади застучали автоматные очереди. Три пули ударили мне в спину. Четвёртая, я уже падал в болото, насквозь пробила голову.
Я взмолился, что бы тут оказалось достаточно глубоко, и мои молитвы были услышаны: снизу пахнула холодом чёрная бездна омута.
Мутная вода сомкнулась за спиной, скрыла от солнечного света, но не от пуль. Еще две настигли меня: одна разорвала ухо, другая перебила левую руку. Рядом дергался тоже раненый Толик Троячка. Погружение было для него неожиданностью, он не успел глубоко вдохнуть и теперь пытался всплыть. Я схватил его за широкий армейский ремень, придержал, получив локтем в лицо. Вода стала рыжей от нашей крови.
А на берегу и не думали успокаиваться. Снова глухо застучали автоматы.
Вот и всё, - подумал я, ожидая, когда же начнёт угасать сознание. Было больно, отчаянно хотелось дышать. Рядом корчился тонущий бродяга. Я почувствовал, что он вот-вот сдастся и наберёт полные лёгкие болотной жижи. Попытался, была – не была, вытолкнуть его на поверхность, но Троячка намертво вцепился в мою руку. Пришлось и самому грести навстречу солнцу, теряя остатки сил.
В этот момент над нами промелькнула чья-то большая тень, вода вокруг вскипела, раздался яростный рёв. В ответ автоматы, будто взбесились, выдав по длиннющей очереди.
Когда я таки вынырнул, вокруг меня вились в воздухе и лупили о поверхность вспенившейся воды, похожие на водоросли, толстые и тонкие щупальца. Казалось, их было тысячи. Несколько штук тут же прилипли к моим рукам и спине.
И, не успел я осмотреться и надышаться таким вкусным воздухом, меня вдруг рвануло и снова понесло куда-то болотную бездну. Хорошо я как раз вдох успел сделать.
Скорость движения была такая, что у меня голову подбородком прижимало к груди. Плюс вращение. Через пару секунд я уже не понимал, где верх, где низ. Поэтому когда меня выбросило на поверхность, я не сразу понял, что лечу над водой. И лишь грянув на берег и пропахав по траве метров пять, до меня дошло – суша.Рядом грузно рухнуло тело несчастного Толика. Он тут же скрючился, держась за торчавший из живота обломок колючки, и громко заскулил.
Это что же выходит: Липучка, он же «Дерьмомёт», нас спасал что ли?
Чудны твои дела, Господи…
Болела простреленная голова, изувеченное ухо, рука, спина. Я попытался сесть, но в руках и ногах была такая слабость,
– Опять вляпался? – услышал я знакомый голос.
Генка, он же Колька, он же Санька присел рядом, заглядывая мне в глаза.
– Не терпится тебе на Тот Свет, - сказал он со вздохом.
Мальчик порылся в карманах своих шорт, достал из одного крохотный пузырёк с содержимым насыщенного тёмно-синего цвета. Колпачок на пузырьке заканчивался эдакой пипеткой. Генка, пускай он будет всё же Генкой, приоткрыл мне рот и капнул в него несколько капель своего снадобья.
Рот, затем гортань и желудок обожгло так, будто в них влили кипящий свинец. Перехватило дыхание. В глазах потемнело. Окружающее пространство поплыло, теряя очертания, и вдруг навелось на такую резкость, что у меня заслезились глаза. Рывком вернулось ясность мышления, мышцы, все до одной, снова были мне послушны. Ранен? Кто? Я? Да привяжите кольца к Небу и Земле и дайте их мне…
Я без малейшего усилия сел и осмотрелся. Из отверстия в правом виске потекла и тут же свернулась, запечатывая отверстие, струйка крови.
Слева, сколько хватало взгляда, тянулось знакомое болото с редкими почерневшими деревьями. Справа возвышался берег, поросший кустами ивняка, а далее – стояли высокие сосны.
– Это транк, - пояснил мальчик. – Его действия хватит ровно на час. Потом действие начнёт ослабевать и ещё через полчаса, ты снова и пальцем пошевелить не сможешь. Так что хватай своего учёного и тащи в ту сторону.
Генка махнул вдоль берега.
– Там за кустами дебаркадер. Доктор. Он поможет, - продолжил он.
– Что ж и ему не капнешь своего транка? – спросил я.
– Ему нельзя, - сказал мальчик и достал из кармана новый пузырёк. На этот раз с мутно-жёлтым содержимым. – Скажешь Кораблёву, что бы дал ему вот это. Три капли. Как перестанет тошнить кровью, ещё две. Понял?
Я кивнул головой.
– Тогда ступайте, - сказал Генка. – Время дорого.
Я перехватил руку Толика через плечо, обхватил его за талию и поволок в указанную сторону.
– Стой, - вдруг окликнул меня мальчик. Он догнал меня, немного поколебался, но всё-таки спросил. – Почему они в вас стреляли?
Я криво усмехнулся. Какой же ты, по сути, пацан, как бы ни пыжился.
– Потому что им за это ничего не будет, - ответил я, потащил Троячку дальше.
И проснулся…
7. Явь.
Ничего себе сон!
Дождь закончился. В каюте пусто. Я встал с кровати и потянулся. Однако - выспался. Интересно, сколько я здесь пролежал? Выглянул в коридор. Кораблёва нигде не было видно. Наверху с артефактом возится? Вот нечего ему делать.
Я вышел наружу и глубоко вдохнул влажный воздух. На носу, свесив ноги за борт, сидел Генка. Одет он был в прозрачный целлофановый дождевик с капюшоном, в руках держал пластиковую телескопическую удочку. Рядом стоял его верный фонарь. Стекло в фонаре было склеено скотчем.