Громче меча 4
Шрифт:
Предлагали сравнительно неплохие условия, но я больше не вернусь в автосервис. Отвык уже, ну и не предел мечтаний далеко.
Есть у меня другое увлечение, которое точно будет приносить определённую прибыль, если сделаю всё правильно.
Наконец, посадка — захожу в самолёт и сажусь на своё кресло.
Взлетаем.
Чувствую перегрузку — эх, давно этого не испытывал…
Лечу в Алматы, которые в Казахстане — там пересадка и рейс в Гонконг.
Полёт прошёл без происшествий — даже никакой турбулентности и прочей
В Алматы пришлось два часа потусоваться в терминале. Всё дорого — просто пиздец. Охуели.
«Дьюти-фри, блядь…» — посмотрел я на ценники. — «Коншенс-фри, (3) скорее».
Наконец, посадка и я снова в небе.
На этот раз не повезло — место рядом с яжемамкой и орущим ребёнком. Я его понимаю, конечно: он отчётливо осознаёт, что мы взлетели на 30-летнем самолёте и поднялись на высоту десять километров, и всё, что нас ограждает от ебейшего холода и неминуемой смерти — это два миллиметра алюминия, немного стекловолокна и декоративная пластиковая панель. Не будь я таким стеснительным, я бы тоже орал, как оглашённый…
К счастью, я купил беруши, поэтому почти не слышал его вопли ужаса и бессилия. Что-то это мне напоминает, м-да.
«Все люди, что сидят со мной в самолёте, даже представить себе не могут, сколько я вырезал людей и нелюдей», — подумал я, глянув на упитанную тётку, интенсивно жующую жвачку.
Тысячи — своими руками. Сотни тысяч — чужими.
Я настоящее чудовище, если подумать.
И Храм выпустил это чудовище в ничего не подозревающий мир.
*11 августа 2025 года, г. Гонконг, отель ' Hillwood House '*
— Фу-у-ух… — выдохнул я, развалившись на кровати отельного номера.
4731 рубль в сутки — это грабёж ебаный, конечно, но выбирать не приходится. Альтернативы — капсульные отели за 1700–2200 рублей за сутки, где нет даже личного туалета и душевой, хостелы, а также парковые скамейки.
Зачем я вообще прилетел в Гонконг? А ради маджонга.
Витя Маджонг настроен заработать кучу бабок на наивных ханьцах. Если не получится записаться на местный турнир, который начнётся через восемь дней, то попытаю удачу в подпольных казино.
Последнее может создать мне проблемы на ровном месте, поэтому нежелательно. И хрен бы с бандитами, местные менты могут устроить мне столько проблем, что трусами не отмашешься…
Лучше провести всё официально, заплатить налоги и жить спокойно.
Пару дней потусуюсь здесь, а затем рвану в Макао — читал, что там тоже есть пара событий для местных. Нужно записаться и попробовать пройти отбор.
Призовые фонды совсем не те, каких можно было ожидать — от 1200 до 4500 баксов, но это тоже мясо. Самое главное — набрать рейтинг в частых играх, а также сделать себе какое-никакое имя. Ну и, думаю, язык подучить придётся, потому что насчёт английского я погорячился — аборигены его практически
Сначала я отнёсся к этой идее прохладненько — это азартные игры. Это игрушка дьявола, есьжи…
Но мне нужно быстро намутить себе первоначальный капитал.
Если окажется, что тут в маджонг и го играют какие-то непобедимые боги Олимпа, а моё «кунг-фу», по местным меркам, полная хуйня, то я займусь кое-чем другим. У меня есть другие профильные навыки из деятельности юся, которые можно монетизировать.
Единоборства. Но постараюсь не доводить до этого, потому что драться за деньги — это как-то не ок, в моём понимании.
«Нет времени отдыхать — идём!» — вскочил я с кровати, взял принадлежности для игры в го и вышел из номера.
Спускаюсь в лобби и приветливо улыбаюсь девушке за стойкой.
— Не подскажете, где здесь можно поиграть в го? — спросил я.
— Вам нужно в парк Цзюлун, — дежурно улыбнулась она. — По Нэйтан роуд на юг — мимо не пройдёте.
— Благодарю, — обозначил я поклон и пошёл в парк.
Время обеденное, там должны тусоваться крепкие любители го из числа пенсов. Никогда не надо списывать пенсов со счетов — они ещё способны показать мастер-класс. Особенно в Китае…
Парк обнаружился в пятистах метрах от отеля — я предвидел, что там будет гошная тусовочка, поэтому выбрал отель максимально близко к парку.
Естественно, здесь я встретил фанатов тай-чи.
Тай-чи — это комплекс оздоровительных упражнений. В Храме мы применяли его для разминки перед серьёзными упражнениями, но в Китае так сложилось, что теперь это местное боевое искусство и пенсы тупо приходят в парк и начинают хуярить тай-чи, в соло или группами, часами.
Но мои пацаны и девчули не гнутся коллективно у фонтана — они сидят в тени деревьев и ожесточённо хуярятся в го и маджонг…
— Приветствую, — отвесил я поклон уважаемым людям. — Могу присоединиться?
Говорю на английском, потому что на местном китайском знаю лишь пару десятков фраз.
— Смотреть, крупный лаовай! — воскликнула одна из старушек, собравшая неплохую комбинацию в маджонге.
Сказала она это на местном китайском и понял я её лишь частично. Что за «лаовай» — хрен его знает…
— Умеешь играть в го? — спросил дедок в шортах и обвисшей серой майке.
Этот спросил на английском — контакт налажен.
— И в маджонг, — кивнул я.
— Эй, Кэсюй, проверить лаовай, пить молоко! — мотнул он в мою сторону головой, а затем посмотрел на меня. — Кэсюй посредственно играет в го, поэтому если проиграешь ему, то говорить нам не о чем и тебе здесь не будут рады.
Сажусь за свободный парковый стол и раскладываю доску. Напротив меня садится мужик лет пятидесяти, сразу начавший смотреть мне прямо в глаза, пристально, с вызовом.
Начинаем играть и Кэсюй открывает партию с классического буцзюя (4) «звезда-звезда».