Громовая жемчужина
Шрифт:
Неожиданно Сахемоти поменял манеру изложения и добавил обычным голосом:
— Это было вступление. У супругов-близнецов родилось множество детей, но это совсем другая история, и я поведаю ее вам как-нибудь потом. Пока же вам достаточно узнать, что старшими были близнецы: сестра — Солнце и брат — Ветер. О них-то и пойдет речь.
— А как звали первых людей? — робко спросила какая-то молоденькая дама.
— Все это было так давно, что никто не помнит их имен.
— Вы сами придумали эту историю?
— Конечно, нет. Это старинная легенда о рождении островов Кирим.
— Немного
Сахемоти оглянулся, не вставая с колен. Сцена была готова. Плотники отошли к нижнему краю террасы и сели на землю. По обеим сторонам террасы полыхали два высоких костра, между ними черным пузырем торчал перевернутый котел, отбрасывая одновременно две тени. Тени вздрагивали в такт пламени, словно котел был живым существом. Сахемоти плавно поднялся на ноги, вытащил из-за пояса веер и щелчком распахнул его.
Воздух вдруг стал вязким, словно грозовая туча повисла над сосновым холмом. Многим стеснило грудь, стало трудно дышать, у иных зазвенело в ушах или заныли виски. Сахемоти поднял веер, опустил голову, чтобы лицо полностью оказалось в тени, и низким гортанным речитативом заговорил-запел:
— Я — Ветер. Моя сущность — злоба и ярость. Больше всего на свете я люблю пакостить и разрушать…
Мастер вытянул перед собой руку и медленным текучим шагом двинулся по кругу, разрезая веером пространство между кострами.
— Все восемь миллионов духов, мои братья и сестры, видимые и невидимые существа, боятся и ненавидят меня за жестокие шутки. Но никто не смел и слова мне сказать, до того дня, когда я забросил дохлую лошадь с ободранной шкурой на крышу дома, где ткала моя сестра-Солнце. Она оскорбилась и закрылась в пещере, заложив вход каменной дверью. Небо и земля, и мировой океан Тайхео — всё скрылось во мраке. Наступила вечная ночь. Темнота наполнилась голосами миллионов бесов. Они множились, как летние мухи, питаясь людскими страхами.
Терновая Звезда шел плавно, словно медленно летел над землей. Он завершил круг и остановился возле котла.
— Восемь миллионов духов долго умоляли Солнце выйти. Но она даже не ответила им. Тогда они обратились ко мне. «Из-за тебя она покинула мир, — сказали они. — Попроси прощения!» Я долго отказывался, но потом мне на ум пришла отличная шутка. «Просить не буду, — сказал я. — Сестра-Солнце все равно меня не послушает. Лучше я попробую разыграть ее еще раз…»
Теперь лицо актера было обращено прямо к зрителям. Пламя костров окрасило его бледную кожу в адские багровые тона.
— «Соберите хворост и разожгите костры у входа в пещеру, — приказал я. — Принесите большой глиняный горшок. И кричите погромче!»
Сахемоти вдруг как-то незаметно оказался стоящим на днище чугунного котла. Раздался негромкий ритмичный перестук. Актер широко развел руки в стороны и начал вращаться, притопывая — сначала медленно, потом всё быстрее. Только и видно было, как развеваются полы и рукава его вычурного наряда и длинные белые пряди волос. Актер кружился все быстрее и быстрее, превращаясь в огненный вихрь, перестук деревянных подошв превратился в монотонный
— Это же солнце! Он танцует… солнце!
Казалось, Терновая Звезда охвачен экстазом, однако он услышал возглас княгини и тут же прекратил танец. Он легко спрыгнул с котла и, даже не пошатнувшись, как ни в чем не бывало, продолжил свой рассказ:
— От грохота моих сандалий задрожала сама темнота. Я танцевал, костры пылали, а восемь миллионов духов кричали в восторге: «Солнце! Солнце!» Наконец моя сестра не выдержала. Удивленная таким весельем во мраке, она приоткрыла каменную дверь своей пещеры и спросила:
— Что за шум?
— Мы радуемся танцу солнца! — ответили ей духи.
— Солнце — это я! — возмущенно ответила она, выглядывая из пещеры в поисках соперницы.
— Не-е-т! — ответил я ей, хватая ее за руку и вытаскивая наружу. — Солнце — это я!
Сахемоти щелкнул веером, складывая его и убирая за пояс, и торжественно закончил:
— Вот так вечная ночь была побеждена, а Солнце обмануто и навсегда возвращено в наш мир!
На террасе воцарилась тишина. Никто не шевельнулся: застывшие взгляды, приоткрытые рты, стиснутые потные кулачки… Всем казалось, что мир все еще вращается вокруг танцующего обманщика-Ветра.
— Ну что, достаточно доказательств? — спросил актер, обращаясь к княгине.
Касима не ответила. Она как завороженная неподвижно смотрела в глаза Сахемоти, в которых отражались догорающие костры.
Наконец Кагеру, с каменным лицом наблюдавший за выступлением, встал и несколько раз хлопнул в ладоши, чтобы прогнать наваждение. Напряженная тишина была нарушена. По его примеру в толпе раздались разрозненные хлопки, затем вздохи, перешептывание, шелест платьев… и вот наконец один за другим, сливаясь в хор, зазвучали восторженные возгласы.
— Нет слов! Никогда не видела ничего подобного!
— Потрясающе!
— Божественно!
— Какая необычная история! Это тоже народная легенда?
— Какой искусный танец!
Мастер Терновая Звезда, окруженный дамами, раскланивался и отнекивался.
— Дамы, это всего лишь простенький неумелый танец и забытая деревенская сказка. Прошу проявить снисходительность к моему скромному таланту…
— Вы превзошли мои ожидания, — тихо сказала ему Касима, отведя в сторону. — И даже слегка напугали. Вы не поверите, но мне показалось, что я все это уже когда-то слышала… или видела.