Громовой ястреб. Родина Волхвов
Шрифт:
– Преемник – я… – грустно улыбнулся Вольга. – Только у меня ничего не выходит… а больше никого и нет. Иногда я всерьёз задумываюсь о том, почему старик выкупил меня у разбойника нуга. Увидел ли во мне потенциал… или просто… над несмышлёным ребёнком сжалился… Ведь много тогда оказалось сирот. После набега нужского. Он приютить мог любого. А меня… сына нужнего… и подменить, например, да отдать какой-нибудь деревенской женщине. Но он оставил меня. Почему?
– Не знаю. – Задумалась Дина. – Думаю… что-то он в тебе всё-таки разглядел. – Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. – Кое-что даже я в тебе вижу.
– Неужели… и что же? – Недоверчиво буркнул Вольга.
– Это! –
– Постой… когда? Здесь же? – Спросил он.
– Уви-и-идимся! – Донеслось из-за деревьев.
Окрылённый возвратился Вольга домой из леса, рассеянно держась за поцелованную щёку. Ещё ни одна деревенская девушка не была к нему так добра. Запал в сердце светловолосый облик гордой чужестранки. С нетерпением ждал он теперь завтрашней встречи с ней. Вечером, когда старик жрец со своим названным сыном сели ужинать, Вольга рассказал ему о чудесной незнакомке. Нахмурился Итильбер и так говорил:
– Странное дело, сынок… Бряги никогда торговыми талантами не славились. Воины из них превосходные, это да. Наёмники, стражи – лучшие в наших краях. А торговали они всегда, насколько я помню, только с кораблей. Да товаром награбленным. И то, только если в прибрежной деревне уже ждал их большой гарнизон и понимали они, что сражаться невыгодно. Тогда вместо налёта они и говорили, что торговать приехали. Торговали с ними охотно, однако… ведь то, что у других украли, они отдавали за полцены. Им-то добро это вообще ничего не стоило: ни пота, ни крови. Какое сопротивление могли оказать беззащитные перед налётчиками крестьяне? Хм.
– Может, её отец первый, кто решил в торговый поход отправиться? – Заспорил Вольга. – Люди ведь разные бывают!
– Разные. Да только я жизнь длинную прожил, а бряга торговца ещё ни разу не видывал. То, что я не видел этого вчера, не значит, что такого не может приключиться завтра. Однако же… как вероятно, что приключится?
– Я верю ей, дедушка Итильбер. Я видел её глаза и видел её чистую душу. Меня она не могла обмануть!
– Ты неопытен. Здесь с тобой общаются неохотно. А потому та, что удостоила тебя вниманием, наверняка покажется тебе едва ли не богиней добродетели. Но можно ли в этом тебе доверять? Дай голодному старый плесневелый хлеб, так он подумает, будто тот с пылу с жару, да ещё и другим его расхваливать будет!
– Хочешь сказать, что мне доверять нельзя?
– Нет, конечно. – Покачал головой старик. – Я тебе доверяю. Но можешь ли ты сам себе поверить?
Сказав так, старик улыбнулся и пошёл спать. Вольга вскоре тоже уютно устроился на печи. В голове его раз за разом проносились обрывки чудесной беседы, сияли чарующие образы выгоревших волос и загорелых щёк, чернели бездонные прекрасные глаза и то и дело, раз за разом чувствовал он на щеке поцелуй нежных горячих губ.
2.
На следующее утро, стоило только пропеть первым петухам, над деревней разнёсся громкий стук. Как будто кто-то барабанил по высокому дереву, звонко отбивая воинственный ритм. Вольга открыл глаза: солнце ещё едва показалось из-за горизонта. Скоро раздался призывный клич Брога и селяне выскочили из своих домов на улицу. Вольга, схватил топор, приставленный к стене в сенях, и бросился наружу. Он пробежал вниз по улице, к деревенским
Стоило ему добраться до деревенской площади, как он обомлел – у распахнутых врат стоял целый отряд суровых бородатых воинов, в шлемах, увенчанных литыми навершиями в форме голов животных. На воинах были чешуйчатые и кольчужные латы, а в руках они держали двуручные боевые топоры, лезвия у которых были уже, чем у тех, которыми учились драться крестьяне, обух же каждого такого топора оканчивался длинным стальным шипом. Сразу было ясно: это оружие, и создано оно для того, чтобы пробивать броню врагов, добираясь до их мягких и сочных внутренностей. На поясах некоторых воителей, не имевших в руках топоров, виднелись мечи.
Вольга сглотнул, но не отступил, а лишь крепче сжал свой топор. Между незваными гостями и жителями деревни, также взявшими с собой из домов вилы и топоры, жарко спорили о чём-то иноземный юноша и старик Брог. Вольга приблизился к собранию и, услышав раздражённый спор, навострил уши.
– Это безумие, о чём он только думает?! – Восклицал старый вояка. – Кому он пытается доказать свою силу? Это же сущая глупость!
– Я выполняю поручение Великого князя, ваше дело не обсуждать его волю, а подчиняться ей! – Голос юноши показался до ужаса знакомым, но Вольга не мог вспомнить, кто это и где они могли бы встретиться.
– У меня пока ещё есть своя голова на плечах, чтобы не подчиняться глупым приказам неопытного юнца!
– Хочу заметить, что у тебя пока ещё есть голова на плечах, старик. – Дерзко отвечал юноша. – Я не палач. И лишнего делать не стану. Но такие речи рано или поздно сами дойдут до ушей правителя. Для тебя, векового старца, он, может, и юнец. Но для других – он благородный муж в самом расцвете своей силы, прошедший вместе со своей дружиной две войны!
– Одна, из которых, была гражданской и состояла из двух сражений в поле и одной осады обескровленного одинокого города! – Парировал седовласый воин. – Много ли в том чести?!
– Великий Один! Такие, как ты, исправляются только тогда, когда над их телами насыпают высокие курганы! – Бросил в ответ юноша.
– А, что здесь, собственно, происходит?! – Пробасил кузнец. Бородач устал следить за спором, суть которого не понимал и решил прекратить балаган. Оба спорщика обернулись на него. Юноша смерил Брога горделивым взглядом и снял с себя шлем. Выгоревшие волосы рассыпались по плечам, а металлический наносник и чешуйчатые нащёчники открыли взгляду Вольги прекрасное лицо. Перед ним стояла Романдина, одетая в длинную кольчужную рубаху, доходящую до колен, на плечах её крепились ремнями и шнурками чешуйчатые наплечники. Она обвела толпу строгим взглядом. Вольга встретился с ней глазами и почувствовал, что она определённо узнала его, но ни один мускул не дрогнул на её лице. Девушка взобралась на старую телегу, которую хозяева оставили у дороги, и начала говорить.
– Жители Нор! К вам обращаю я речь свою! Всем вам хорошо известно, как велика и страшна орда нугов из серых степей! Не раз они совершали на здешние владения дерзкие набеги, опустошая амбары, насилуя и убивая жителей. Великий князь Довмонт созывает знамёна подданных князей, собирает могучую дружину свою и бесчисленное ополчение со всех своих земель! Вы, жители Нор, несёте дань свою Волонскому князю, а именно – Великому Князю Довмонту! Настала пора вам отомстить за павших от нужских мечей жён и мужей! – Толпа ответила одобрительными возгласами. Некоторые даже вскинули к небу кулаки. Подошёл к телеге и Брог. Дождавшись паузы в словах, он перенял инициативу и заговорил даже громче девушки: