Гросс
Шрифт:
— Будь по-вашему, — согласился с ними адмирал и отдал приказ.
Шедевром, кстати говоря, фильм не был. Но от него это и не требовалось. Если не принимать во внимание трескучую пропаганду, главное было, что на скамье подсудимых оказались их вчерашние товарищи.
— Гляди-ка, Горыня! — пронеслось над притихшим залом, когда вражеская камера крупным планом показала пленных.
— А это Васенька! — ахнул кто-то из молодых офицеров.
— А вон Семка! Никола! Да что же это делается?
Наконец, наступило время вынесения приговора. Все русские наемники
— Падлы!!! — заревели злые, как сто чертей, рейдеры. — Суки! Перебить всех…
— Братцы! — выскочил вперед один из мелких судовладельцев — Васька Быков, по прозвищу «Телок». — Неужто мы это спустим? Ведь надо что-то делать!
— И что ты предлагаешь?
— А чего тут предлагать, — выразил всеобщее мнение Пантелеев. — У нас на такой случай процедура предусмотрена!
— О чем он? — удивленно спросил благоразумно помалкивающий до сих пор цесаревич.
— Ну, я слышала, что есть у рейдеров один обычай, — нехотя ответила ему Таня. — Но вообще это легенда…
— Чистая правда это, — жестко усмехнулся Вахрамеев и, видя недоуменные взгляды некоторых членов экипажа, пояснил. — Годов тридцать тому назад англичане тоже вздумали такое судилище устроить. Тогда приватиры отловили британцев, сколько смогли, и предложили обменять. А чтобы тем хорошо думалось, каждый день одного из заложников с неба им на крышу кидали.
— Но это же варварство! — удивленно посмотрел на своих друзей Николай.
— Верно, — не стала с ним спорить Калашникова. — Но с тех самых пор никто подобное судилище не допускал.
— Так что будем решать? — надрывался «Телок».
— Скинуть парочку японцев на их базу, глядишь, и поумнеют, — хищно осклабился Пантелеев.
— Правильно! — поддержали его восторженным ревом остальные.
— Не получится, — покачал головой Зимин.
— Это почему?
— Во-первых, пленных у нас нет. Всех, кого удается захватить, мы передаем гоминьдановцам. Во-вторых, это японцы. Для них попавшие в плен все равно себя опозорили, и если мы их убьем, то туда и дорога!
— Может еще и в-третьих есть?!
— Как не быть… Формально приговор вынесли китайские коллаборационисты, а на них и вовсе всем наплевать.
— И что же делать?
— Прекратить балаган и расходиться. А всех командиров прошу на совет…
— Нет уж, так не пойдет! — попытался возразить кто-то из рядовых рейдеров, но вышедший из себя Зимин не позволил.
— Молчать! — рявкнул он. — Вы на войне, а не в богадельне! Приказываю всем разойтись!
[1] Кайгун-тюса / коммандер — Чин в японском флоте равный подполковнику или капитану второго ранга ВВФ РИ. Следующий — капитан (капитан первого ранга ВВФ РИ)
Глава 34
Собравшийся сразу после просмотра фильма совет капитанов начался очень бурно. Большинство входивших в зал заседаний при штабе эскадры были вне себя от злости и даже не думали это скрывать. Лишь немногим удавалось держать себя в руках, но по их горящим глазам
Март и ненавязчиво присоединившийся к нему Николай последними проникли в зал совета. Охрана, увидев и, что самое главное, узнав цесаревича, не смогла самостоятельно определиться, пускать его или нет, а он тем временем пробрался внутрь и, стараясь оставаться незаметным, отыскал местечко на стуле у стены. Колычев прошел к столу и сел за него, справедливо посчитав, что имеет на это равные с остальными права.
Едва двери закрылись, как рейдеры, даже не заняв своих кресел, принялись кричать, требуя у Зимина ответов на их вопросы.
— Адмирал, почему Россия не вмешивается? — брызгая слюной, орал Быков. Экипаж Чкалова — ведь такие же подданные царя, как и все прочие. Где, мать его раз эдак, победоносный Третий Флот, почему он не висит над Киото и под дулами орудий не требует немедленного освобождения наших ребят?
— Верно! — поддержали его остальные. — Когда надо было Чан Кайши спасать, мы были нужны, а теперь что же получается, нас слили? Бросили умирать?
— Вам за это платили, — имел неосторожность ляпнуть кто-то из штабных, но как только увидел реакцию приватиров, поспешил заткнуться.
— А ты нас деньгами не попрекай! — выразил всеобщее мнение Пантелеев. — Как ни крути, мы тут за интересы державы сражаемся!
— Так что ответишь, твое превосходительство? — требовательно посмотрели на Зимина бывшие товарищи.
— Значит так, — обвел тяжелым взглядом всех присутствующих адмирал. — Обо всем случившемся я в вышестоящие инстанции доложил. И в штаб Третьего флота, и Колчаку, и про его величество не забыл. Вот только сами, небось, знаете, что до царя далеко, а до Бога высоко! А посему приказываю прекратить истерику и начать думать. У кого есть головой! А то раскричались, как бабы на базаре…
— Полегче, Владимир Васильевич!!!
— Я, слава Богу, скоро сорок пять лет как Владимир Васильевич! — взорвался командующий. — И почти десять из них летал с вами. Кто-нибудь может хоть в чем-то меня упрекнуть? Что я — не помог, не пришел на выручку, когда оставалась хоть малейшая возможность? Что, подставил кого-нибудь из вас или контракт из-под носа увел? Молчите?!
— Ладно, Зима. Прости, если в сердцах что не так сказали. К тебе вопросов у нас нет, чего про родимое правительство никак не скажешь. Ну то, покамест, отложим, а теперь… ума не приложу, что делать? Будь у нас хоть немного времени, можно было наловить японцев для обмена…
— Да их до той поры казнят! — снова взвизгнул Быков, — головы отрубят или расстреляют, все едино! И на камеры снимут, вот мы что с русскими рейдерами сделать можем!
Однако на сей раз его не поддержали. Во-первых, Зимин пользовался среди приватиров непререкаемым авторитетом, а во-вторых, внимательно наблюдавший за всеми перипетиями совещания Колычев понемногу давил через «сферу», пытаясь притушить страсти.
— Вот поэтому, — уже спокойнее продолжил адмирал, — я и предлагаю подумать, что можно сделать здесь и сейчас. Своими силами.