Гросс
Шрифт:
– Что-нибудь случилось? – обеспокоенно поинтересовался командовавший конвоем ротмистр.
– Нет, что вы, обычный осмотр, – поспешила успокоить его Марцева.
– Это надолго? – обреченно спросил не любивший процедуры Николай.
– Нет, ваше императорское высочество, – не слишком уверенно ответила целительница. – Надеюсь, что все очень скоро разрешится…
Через пятнадцать минут она без сил упала на жесткую кушетку и дрожащими руками попыталась извлечь из портсигара папиросу.
– Не знал, что вы курите, – с сочувствием посмотрел на нее Март.
– Бросила, –
– Что будем делать?
– Не знаю. Точнее, знаю, но не представляю, как сообщить об этом…
– Вам виднее, вы лучше знаете нашего царя.
– Вот именно. Вы совершенно правы, он скор на расправу, так что головы полетят. Черт-черт-черт! Как это вообще могло случиться?! Ведь мы хотели совсем не этого…
– Благими намерениями вымощена дорога сами знаете куда…
– Это точно. Спасибо вам, Мартемьян.
– За что?
– Вы еще спрашиваете… Я обязана вам жизнью!
– Рад был помочь.
– Я сейчас немного соберусь и подумаю, как сообщить о случившемся государыне.
– Думаете, следует начать с нее?
– Конечно. Она единственная, кто может влиять на мужа и хоть как-то его сдерживать.
– Боюсь, после таких новостей сдерживать нужно будет ее.
– Простите, коллеги, – вмешался помалкивающий до сих пор Ибрагим-сан. – Но вам совершенно необязательно форсировать события.
– Что вы имеете в виду?
– Артефакт, блокирующий дар принца, был изменен уже после изготовления. Но это вполне можно исправить, и тогда он вернется к первоначальным настройкам и не будет оказывать неблагоприятное воздействие. Таким образом, у вас появится время для подготовки…
– Вы серьезно? – удивленно посмотрела на него Марцева.
– Конечно.
– Это может быть опасно, – не согласился Март. – Нам нужно выяснить, имеется ли у Николая хоть какая-то предрасположенность к Дару, и пока это неизвестно, любое воздействие может иметь негативные последствия.
Услышав два противоположных мнения, целительница некоторое время молчала, прикидывая про себя за и против, не зная, на что решиться. И тот, и другой вариант имел свои плюсы и минусы, а решать надо было здесь и сейчас. Но выбрать у нее так и не получилось. За дверями лаборатории послышался шум, затем они с глухим стуком растворились, и на пороге возникла императрица всероссийская Евгения Федоровна.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась она, выделяя каждое слово и одновременно оглядывая всех присутствующих.
– Ну вот, все само и разрешилось, – даже с некоторым облегчением вздохнул Колычев. – Входите, ваше величество. У нас есть для вас новости…
Глава 7
Так уж случилось, что исполняющий обязанности главного управляющего ОЗК немного недолюбливал сенатора Полякова. Не то чтобы господин Фадеев был антисемитом, вовсе нет. И по бизнесу они нечасто сталкивались. Просто, будучи производственником до мозга костей, он терпеть не мог финансиста, лично доведшего до банкротства несколько вполне приличных предприятий и заработавшего на их
– Добрый день, Илья Сергеевич, – радушно поприветствовал его банкир. – Рад вас видеть в добром здравии…
– Благодарю, – сухо отозвался управляющий. – С позавчерашнего совещания мое самочувствие нисколько не изменилось.
– Отрадно слышать, – ничуть не смутился Поляков. – Мы с вами прежде пересекались нечасто, поэтому ваши вкусы мне неведомы. Но я все-таки взял на себя смелость сделать заказ. Надеюсь, вам понравится.
– Не извольте беспокоиться, я неприхотлив.
– Вот и славно. Не угодно ли коньячку?
– Я не употребляю крепких напитков.
– В таком случае бокальчик мансанильи [6] в качестве аперитива?
Некоторое время они ели молча, но как только ловкий официант убрал тарелки, банкир перешел к делу.
– Илья Сергеевич, что вы думаете о новом собственнике компании?
– Даже не знаю, что вам ответить. А почему вы спрашиваете?
– Ну как же, мой банк, как вам вероятно известно, финансирует несколько проектов, так или иначе связанных с ОЗК, и мне хотелось бы иметь представление о человеке, с которым придется сотрудничать.
6
Мансанилья – вид испанского хереса. Сухое, крепленое вино, произведенное в системе «солерас» круглый год под флором. Очень легкое, ароматное и светлое, благодаря высокой кислотности и яркому аромату отлично подходит в качестве аперитива.
– Это понятно, но я, говоря по чести, еще не успел составить о нем окончательного мнения. Мартемьян Андреевич еще молод и не успел в достаточной степени проявить себя. Но могу сказать, что он неглуп, целеустремлен и весьма недурно образован, что, учитывая его биографию, довольно необычно.
– Тут вы правы. Очень непростой юноша этот Колычев… Кстати, именно из-за возраста его многие не принимают всерьез. А зря. Этот мальчик далеко пойдет…
– Если его вовремя не остановить? – не без иронии посмотрел на своего собеседника Фадеев.
– Я этого не говорил.
– Ну и ладно. К слову, если вас так уж смущают юные лета Колычева, то скоро все изменится.
– Ого! Мартемьян помимо эликсира молодости изобрел еще и пилюлю старости?
– Что?! – сначала удивился управляющий, а потом, поняв в чем дело, раскатисто расхохотался. – Нет, я не об этом. Просто он выбрал представителя, который будет замещать его на заседаниях и официальных церемониях.
– Вот как? Дайте угадаю. Это будет его опекун, капитан Зимин?
– Верно. Но согласитесь, это же естественно. Зимин – человек заслуженный и со связями, чин имеет хоть и не слишком большой, но и не сказать, чтобы малый. А по совокупности заслуг перед Отечеством вполне может претендовать на адмиральские эполеты.