Гроза Византии
Шрифт:
5. БРАТ И СЕСТРА
Зоя никак не могла понять, почему рыбаки не хотят отпустить ее. Прошло уже несколько дней с тех пор, как она очутилась в их поселке. Византийское судно давно уже ушло в обратный путь, труп Анастаса был закопан, как это обещал Зое старый рыбак, а она все еще оставалась гостьей.
На все свои вопросы она слышала в ответ только одно: "Погоди да погоди, куда тебе торопиться!"
Наконец Зоя поняла, почему ее задерживали в этом жалком поселке.
Как то раз перед вечером она вышла на берег Днепра. Кругом было
Зоя стояла почти у самой воды и смотрела в ту сторону, где, по ее расчетам, должен был быть Киев.
Вдруг из-за колена Днепра донесся до ее слуха сперва гул голосов, потом всплескивание весел. С той стороны как-будто ожидать было некого, но сердце Зои вдруг забилось сильно, сильно...
Сперва показался парус, а затем молодая женщина могла уже разглядеть и большой струг с вооруженными людьми.
Почему-то ей кинулось в глаза, что двое стоявших на носу струга людей слишком пристально смотрят в ее сторону. Мало того, Зоя ясно видела, как один из них, молодой, в простой одежде, жестом руки указывал на нее.
Струг подходил все ближе и ближе. Зоя теперь уже могла совсем разглядеть его людей на нем.
С трудом она узнала в молодом простолюдине сына того старика, который приютил ее в первый день прибытия на родину.
Другого же она не знала.
А между тем этот другой и по своему внешнему виду, и, в особенности, по одежде, резко отличался от остальных; видно было, что это - начальник. Жесты его были повелительны, голос отрывист, взгляд суров.
– Вот она! Вот она!
– кричал с переднего струга молодой рыбак.
Наконец струг пристал.
Его начальник вместе с рыбаком легко соскочил на землю и быстро направился к Зое.
Вот он уже около нее... Что-то знакомое, что-то родное мелькнуло Зое в чертах его лица.
– Кто ты, женщина?
– отрывистым властным тоном спросил Зою незнакомый воин.
– Правда ли, что ты - дочь полянского старейшины Улеба?
– Да, это - правда!
– Твое имя?
– Славянское?
– Ну, да! Какое же еще?..
– В Византии меня называли Зоей, а здесь на Днепре, где я родилась, мой отец Улеб, в честь матери моей, дал мне имя Любуши...
– Так ты - Любуша?.. Сестра?.. Да, я сейчас же узнал тебя... Сестра!
– Всеслав!..
И, не будучи в силах совладеть с собою, Зоя (мы будем по-прежнему называть нашу героиню тем именем, под которым мы познакомились с нею еще в Византии) кинулась со слезами радости на грудь брату...
Суровое лицо Всеслава на миг озарилось тихой радостью при виде плачущей на его груди сестры.
– Боги, после многих испытаний, посылают, наконец, мне счастье, прошептал он.
– Я добился своего. Теперь я узнаю все о моих родных и жестоко отомщу за их гибель...
– Мы вместе отомстим!
– воскликнула Зоя, услыхав его.
– Я слышал, отец убит?
– Да, византийцами - за
– Дочери?
– воскликнул Всеслав.
– Ее - и выдать Изока.
– Дочь и сын? Они там, в этом проклятом городе?
– Им не будет там худо...
– Все равно! Я силой возьму их оттуда... Горе теперь Византии!.. Если не пойдут на нее князья наши, я подыму моих славян...
– Я пойду с тобой...
– Благодарю... Но войдем в эту хижину, а вы, - крикнул он, обращаясь к стругу, - готовьтесь на рассвете к обратному пути.
Вернувшиеся в это время рыбаки с низкими поклонами встретили княжьего наперсника.
Из струга были принесены разные яства и пития. Часть их Всеслав отдал рыбакам в виде угощения; другую же он оставил для себя и велел подать в той хижине, где нашла себе приют его сестра.
Вплоть до рассвета они беседовали.
Зоя подробно рассказала брату о своей жизни в Византии - о том, как разлучили ее с отцом и матерью на рынке невольников, как она сумела заставить полюбить ее знатного и богатого византийца, который из рабыни сделал ее своей женой и наследницей, и, наконец, сообщила брату о своей случайной встрече с детьми Всеслава, где так удачно помог им Василий Македонянин.
– Ты - христианка?
– спросил ее Всеслав, когда она кончила рассказ.
– Да.
– А дочь моя? Ты назвала ее Ириной...
– Она - тоже христианка...
– Что же, вы будете молиться снова славянским богам?
– Нет, мы останемся верными Христу...
– Ну, это - ваше дело; молиться кому угодно, только бы это не помешало мести...
6. ГОСТЬЯ АСКОЛЬДА
На другое утро, с рассветом, струг, по приказанию Всеслава, распустил паруса и тронулся вверх по Днепру, направляясь к Киеву.
Всеслав казался мрачным и встревоженным.
– Что с тобой?
– спросила его Зоя.
– Или ты не рад, что мы, наконец, нашли друг друга?..
– Нет, я рад, но мы, варяги, не умеем выражать своей радости шумом.
– Разве ты - варяг? Ты - славянин...
– Я стал варягом и, привыкнув к обычаям чужой страны, не желаю меняться в родной.
– Расскажи мне о себе...
Всеслав махнул рукой.
– Что рассказывать! А, впрочем, если ты хочешь...
Он сообщил Зое о своей жизни в суровой Скандинавии, о битвах под начальством Рюрика и, наконец, о возвращении на родной Днепр.
– И ты никогда не попытался узнать, что стало с твоим отцом, матерью, сестрой, дочерью в плену?..
– Этому многое мешало.
– Не вижу - что.
– Сперва я был в дружине простым воином, а потом уже успел добиться того, что князья стали считать меня своим другом.
– И ты не предпринял ничего?
– Как ничего! Я поднял норманнов и славян на Византию; давно уже собирается народ. Мы разгромим это проклятое гнездо... Меня беспокоит теперь только одно...
– Что, брат?