Грубиян на одну ночь
Шрифт:
Чувствуя, как щиплет в глазах, смотрю на белую стену, которой явно не хватает деталей. Картины, которую обязательно туда повешу.
Все это просто декорация.
Всю эту неделю я двигаюсь в пространстве, как во сне. По ночам стою у окна и борюсь с желанием бежать к НЕМУ сломя голову. Может быть, когда это желание утихнет, я смогу соображать более-менее внятно. Более-менее внятно для того, чтобы разобраться в себе и в том, чего я хочу.
От него, от себя, от жизни.
Кажется, я дошла до точки кипения, потому что, когда вскрываю привезенную курьером коробку, начинаю
Белый квадрат картона, на котором идеальным, на мой взгляд, шрифтом выбито название агентства “Green line”, которое подчеркнуто густым 3D мазком зеленой масляной краски, но только цвет абсолютно не тот! Абсолютно не тот зеленый, который мы согласовали с типографией. Я просила травяную зелень, а это сраный аквамарин!
Оттолкнув от себя коробку, срываюсь на ней, как часом раньше срывала свою беспомощность на отце.
Целую неделю я занимаюсь тем, что изображаю бурную деятельность, на самом деле я ни черта не делаю. Я не назначила ни одной встречи, не встретилась ни с одним клиентом. Я просто болтаюсь по городу с утра до вечера, не зная, куда себя приткнуть. Бесполезная и пустоголовая. И этот день ничем не лучше. Самым большим моим достижением становится то, что я вручаю отвратительную аквамариновую визитку тощему стартаперу, когда в четыре дня мы вместе едем в лифте. Парня зовут Рустем, и он в восторге от моего предложения.
Вернувшись домой, безвольно стаскиваю с себя ботфорты и осматриваю пол на предмет луж собачьей мочи и прочих сюрпризов.
Ни отца, ни его “ответственности” в квартире нет.
Бросив на кресло кардиган, забираюсь на кровать и с головой накрываюсь пледом.
Прижав к груди колени, я сдаюсь.
Окончательно, бесповоротно и обессиленно.
Я не могу его потерять.
Перевернувшись на спину, смотрю в потолок.
Знает он об этом или нет, моя жизнь уже никогда не станет прежней. Его отсутствие в ней сейчас я ощущаю так остро, будто он был в ней всегда. За пределом наших отношений я почти ничего о нем не знаю, а он, кажется, знает обо мне все, но даже тех крупиц информации, которыми я владею, мне достаточно, чтобы понимать — я люблю капитана Стрельцова слишком сильно, чтобы хотя бы на секунду отдать его другой женщине.
— Капучино, два сахара? — улыбается мне бариста.
Не знаю, когда на меня перестанут клевать подростки, может, после сорока?
— Да, — киваю рассеянно, просматривая почту в своем телефоне.
Несмотря на то что сегодня ночью я, по крайней мере, спала, а не вертелась в постели, как ненормальная, все равно чувствую усталость.
— Держите, — парень выставляет на стойку стакан, застенчиво улыбаясь.
Боже ты мой.
Хочется закатить глаза, вместо этого улыбаюсь ему в ответ и ухожу подальше.
Мне нужно немного времени, чтобы собрать мысли в кучу и угомонить свое нетерпение, ведь, как известно, тот, кто спешит, может натворить глупостей.
Войдя в свой офис, снимаю пальто и вешаю его на напольную вешалку. На красной шерсти мелкие капли дождя, которые стряхиваю ладонями. Заглядываю в зеркало, оправляя свое единственное оружие — легкое платье
Глотаю горячий кофе, выложив на стол телефон. Пока загружается ноутбук, отсчитываю минуты. График Глеба настолько хаотичный, что не хочу ненароком его разбудить или наоборот — не дать уснуть, но писать СМС и ждать ответа — нет никаких сил. Как только часы показывают девять утра, беру в руки телефон и набираю его номер. Вжавшись в спинку кресла, считаю гудки, умоляя его не мучать меня и снять трубку.
— Слушаю, — получаю ответ на свой звонок через десять бесконечных секунд.
Знакомый голос посылает рябь по телу до самых кончиков пальцев, и звучит этот голос на удивление бодро. Еще он звучит нейтрально. Ни злости, ни радости, только уверенная энергия, которую чувствую даже через телефонную трубку.
— Доброе утро, — говорю тихо.
— Доброе.
Там у него уличный шум и, судя по темпу его дыхания, он двигается.
— Мы можем поговорить? — прошу его.
Двухсекундное молчание заставляет впиться пальцами в коленку.
— Без проблем, — отвечает так же нейтрально.
— Не по телефону, — бормочу. — Ты мог бы… подъехать в мой офис? Это в центре, недалеко от театра. Я бы и сама могла подъехать, но тебя на месте застать сложно…
Он снова молчит, и я молча жду, слушая его шаги.
Никогда не вымаливала встречи у мужчины, но он весь мой мир перемолол в труху. Кажется, ему можно все. Все, черт возьми!
— Пришли адрес, — говорит наконец-то. — Мне нужно минут двадцать.
— Хорошо… — делаю выдох. — До встречи.
— Угу, — кладет трубку.
Его новая привычка оставлять за собой последнее слово немного бесит, но ведь я уже в курсе, что он совсем не бархатный. Даже проявляя гибкость, он доминирует. Черта характера, с которой я так боялась иметь дело!
Вскочив со стула, начинаю мерить шагами комнату. Не хочу считать минуты, но именно этим и занимаюсь, потому что больше ни на чем сосредоточиться не в состоянии. После пятнадцатиминутной пытки разворачиваюсь и отвечаю на тихий стук в дверь:
— Да!
Я знаю, что это не Стрельцов. Не уверена, что он вообще стал бы стучать.
Просунув в дверной проем голову, стартапер Рустем интересуется:
— Можно?
Проехавшись по мне глазами, краснеет.
Черт.
— Я немного занята, — говорю своему потенциальному клиенту. — Хочешь поговорить о рекламе?
— Ага, — кивает. — Типа того, — просачивается в офис, выставляя перед собой огромный букет красных роз.
Только этого не хватало.
— Эмм… — чешет он кудрявую голову. — Это вам… тебе…
Посмотрев на часы, хочу выставить его взашей:
— Слушай, — иду к своему столу, обращаясь к нему с материнской лаской. — Давай ты зайдешь через пару часов, да? И мы продолжим с этого места?
— Кхм… мне зайти с букетом? — смущается он.
Да плевать мне!
— Да, можешь с ним, — стараюсь звучать дружелюбно.