Грубиян на одну ночь
Шрифт:
В разгар рабочей недели здесь все равно хватает людей, особенно в продуктовом гипермаркете.
Бродя по торговым отделам, трогаю вещи в надежде зацепиться глазами хоть за что-то, но мой внутренний голос будто заболел и умер. Внутри опустошение и усталость. Кажется, я довела себя до того состояния, в котором больной уже не чувствует боли, и его можно спокойно резать без анестезии.
— Примерите? — возникает за моей спиной продавец-консультант.
Опомнившись, понимаю, что комкаю в руках нежное кружево белого
— Ммм… — пячусь к двери. — Нет, спасибо… — выхожу за дверь, резко меняя направление.
Наш город не настолько огромный, чтобы встречать время от времени знакомых тут и там было чем-то из разряда фантастики, но вид выходящего из цветочного магазина Романова вызывает во мне легкий прилив адреналина, потому что в последнюю неделю я уже сама не знаю, на что способна.
Мы не виделись с того самого дня, но меня больше не терзает напряжение от перспективы такой встречи. В основном, мне на все плевать.
На нем черное пальто до колен, белая рубашка и черные джинсы. Его физическую форму сложно приукрасить. Он отлично выглядит. И он достаточно красив, чтобы женщины прощали ему многое. Подмышкой у него нежно-лиловый букет в обертке того же оттенка, в руке подарочный пакет из бутика женского белья. Меня не шокирует это открытие, просто подробности его личной или супружеской жизни меня не интересуют. В данном случае, думаю, это одно и то же, потому что нужно быть идиотом, чтобы жениться на двадцатилетней и трахать при этом кого-то другого.
Завидев меня, он сбавляет шаг и слегка меняет свое направление.
— Привет, — кивает, пристально посмотрев в мое лицо. — Хорошо выглядишь.
Это странно, учитывая то, как меня мутит от запаха расположенного рядом фаст-фуда.
— Привет, — чуть вскидываю подбородок. — Ты тоже хорошо выглядишь.
Неловкость между нами как мелкая рябь в воздухе. Раньше ее не было, но все меняется. В любом случае, я не собираюсь обсуждать с ним погоду.
— Как дела? — спрашивает со сдержанной, но искренней улыбкой.
На мне ботинки на плоской подошве, поэтому, чтобы смотреть в его глаза, приходится слегка задрать подбородок.
— Хорошо, — вру, сжимая пальцы в карманах пальто. — Слушай… я ищу твоего друга. Стрельцова. Не в курсе, где он сейчас работает? Кажется, у него какой-то бизнес… — растягиваю губы в ответной, абсолютно фальшивой улыбке.
Проще всего было спросить у его друга напрямую, но мне вдруг хочется узнать о нем что-нибудь исподволь.
Почесав пальцем кончик носа, Романов откашливается и раздражающе медлит.
— Кхм… почему ты не спросишь у него?
— Не твое дело, — отвечаю со сладостью в голосе.
Опустив глаза, издает тихий смешок. Снова посмотрев на меня, резюмирует:
— Исчерпывающе.
— Так что? — подталкиваю его.
— Насколько я знаю, сейчас он ищет новое помещение для своего бизнеса. Поэтому
— Что… мм… за бизнес?
Помедлив еще немного, говорит:
— Частное охранное предприятие.
— О… — перевариваю информацию. — Хм…
— Что-нибудь еще? — спрашивает любезно.
— У него есть родственники? — интересуюсь между делом.
— У него есть сестра, — поясняет все так же любезно.
— Надо же, — театрально закатываю глаза. — Может еще и брат?
— Нет, — смотрит на меня. — Только сестра. Родители погибли пятнадцать лет назад. Больше у них близких родственников нет.
Это откровение выбивает меня из колеи. Чтобы его переварить, беру пару секунд.
Все… все, что я о нем знаю, так укладывается в его образ. А это… боже… это тоже укладывается. Произведя в голове приблизительные подсчеты, я представляю Глеба подростком, лишившимся родителей, и вдруг чувствую предательское щипание в носу.
Да что же это за черт!
— И… где она. Его сестра? — спрашиваю дурацким тонким голосом.
Склонив набок голову, Романов объявляет:
— Я на ней женат.
Непроизвольно приоткрыв рот, лихорадочно вспоминаю образ рыжей беременной девчонки. Двадцатилетней студентки. Полгода назад вокруг них двоих разгорелся грандиозный скандал. Я даже не знала, существует ли она в реальности, потому что Романов прятал ее ото всех. Даже от своей семьи.
Боже…
Его сестра?!
— Как ее зовут? — спрашиваю тихо.
Дернув губы в лёгкой улыбке, отвечает:
— Люба.
— Ясно…
Кажется, я получила больше, чем хотела. Не желая вдаваться в объяснения, просто разворачиваюсь.
— Пока, — бросаю на ходу, направляясь к выходу из торгового центра.
Еще пара бессмысленных кругов по городу, и это выматывает окончательно. Когда возвращаюсь домой, на часах почти шесть вечера, у меня отличный повод сделать перед отцом вид, будто весь этот день я провела, работая.
Не найдя парковочного места во дворе, оставляю машину за воротами и выхожу из нее в не самый уютный осенний вечер.
Багажник моей машины припорошен мелкими и желтыми листьями стоящей во дворе березы. Когда достаю из него два огромных пакета с продуктами, они кажутся неподъемными. Опустив их на пол в лифте, прижимаюсь виском к зеркальной стене и прикрываю глаза.
Всего месяц назад моя жизнь была упорядоченной. У меня были планы. Все стояло на своих местах. В девятнадцать ничего подобного мне было не нужно, а в двадцать девять я свое же отражение, только теперь у меня пара морщин на лбу и очень большой шрам на сердце. Вся штука в том, что он больше не болит. Совсем. Не знаю, когда это произошло, но мне уже неделю ни до чего нет дела, кроме моего будущего.