Груз для горилл
Шрифт:
Доныне припоминаю тот нудный день, когда Джо Блекуайт зашел в Бюро впервые и, стеснительно держа в руках пухлую рукопись, запинаясь от волнения при каждом слове, едва смог пробормотать:
– Добрый день, сэр… Позвольте мне, сэр… Думаю, сэр… Возможно, ошибаюсь, но я… Сэр…
После такой сложной и утонченной тирады он окончательно растерялся.
Торчал в дверях и чуть ли не до слез пылал от стыда. Но я хорошо изучил подобный тип начинающего и видел его насквозь. Он всегда будет волноваться и краснеть, стыдиться самого себя и от безнадежности приходить в отчаяние, но регулярно будет появляться в моем кабинете. И каждый раз с новой рукописью.
– В чем дело,
– Мне… кажется… Я… принес повесть…
– Прекрасно! – поддержал я его усмешкой.
– Не знаю… Но я хотел бы… если это возможно… не перфорированный
отклик "Чтеца", а… а живое… человеческое слово… Если можно…
– Почему бы и нет?
– Правда?! – обрадовался он.
Я – тоже, ибо не ошибся в своих визуальных выводах.
Анкета:
"Джо Блекуайт, 21 год. Способности: склонность к собирательству на улицах потерянных газет. Образование: литературный колледж. После окончания нигде не работает и не учится. Написал повесть "Становление". Тема: перманентная судьба стандартного робота. Возможное творческое пожелание: предложить автору профессию сборщика бумажного утиля".
Я тогда внимательно проштудировал повесть, чтобы во время рецензирования не потерять ни единого флюида интеллектуального наслаждения. Ничто в нашей чрезвычайно ответственной работе так не утешает, как полная беспомощность и беззащитность автора.
Из рекомендаций "Техники разговора" я выбрал вариант Б-2, который предусматривает психологическое обезоруживание, усложненное неожиданным переходом на ФРА, форсированную разговорную акцию. И когда он явился в назначенное время, я повел тактичную, но казуистически глумливую речь:
– Слушай, Джо, позволь мне высказать свои соображения искренне и откровенно.
– Да, сэр… Именно так… Как можно иначе… Сэр…
– Так слушай. Твою повестушку я читал с неослабевающим вниманием.
Должен признаться, она написана умелой рукой. Художественный уровень высокий.
– Правда?! – даже покраснел он от похвалы.
– Некоторые детали в описании роботов просто блестящи! Ты их щедро смазал маслом нерядовой фантазии!
– Спасибо за… доброе слово… сэр… читатель бы…
– Однако, прости меня, произведение твое имеет серьезные недостатки.
– Какие? – сразу же сник он и растерянно уставился на меня.
– Понимаешь, тебе не удалось заглянуть во внутренний мир современного робота – твоего современника, Джо! Ты не увидел прекрасное содержание выкристаллизованного неутомимого труженика новой формации! Твои герои полны многочисленных недостатков. Где ты отыскал их, Джо? В жизни или на свалке металлического лома?
– Я… сэр…
– Вот почему в целом повесть производит такое впечатление, будто ты писал ее, опираясь на свои устарелые школьные знания, и не заметил тех принципиальных изменений, которые произошли во внутреннем построении роботов. А старые схемы, Джо, давно осуждены читателем и отброшены самой жизнью. Я не советовал бы тебе предлагать этот насквозь фальшивый опус на суд, а точнее, на осуждение читателя: ведь вся твоя повесть основывается на устаревших литературных и технологичных штампах. Проблема перманентного становления работящего современника требует куда большей профессиональной квалификации.
Он был раздавлен и уничтожен. Он шатался, хотя и не падал.
– Но не советуете ли… вы мне… снова… сэр…
– Я не могу взять на себя такую ответственность, Джо. Я просто не имею права советовать –
– Тогда, сэр… если вы… позволите…
– Позволяю, Джо! – ласково похлопал я его по плечу. – Желаю успеха!
Второе его произведение было, вне всякого сомнения, автобиографической новеллой, хотя молодой человек и не акцептировал эту мысль. Детские годы, первые игрушки с хитрыми секретами… На этот раз из "Техники разговора" я выбрал вариант С-3, который предусматривал тематическую обесценку произведения с прозрачными намеками на антиобщественную тенденциозность.
– С художественной стороны ты превзошел самого себя, Джо! Новеллка читается! Игрушки, согретые теплом приятно удивленного ребенка…
– Правда?!
– Правда, но согласись, Джо, что и любой другой написал бы такую новеллку, ибо у каждого было подобное детство с подобными игрушками. Впрочем, это еще не беда. Тебе не удалось, Джо найти самого себя в собственном произведении!
– Но я… сэр…
– Дело обстоит намного хуже: объективно ты перечеркиваешь современную педагогику, которая пропагандирует коллективные игры как метод комплексного воспитания. А ты воспеваешь ничем не прикрытый индивидуализм. И вообще, поневоле складывается впечатление, что этим уходом в чрезмерно идеализированное прошлое ты осуждаешь жгучие проблемы современности, пренебрежительно относишься к светлым мечтам своих ровесников. Откуда это у тебя, Джо? Я же знаю – ты работящий и честный парень! Ну, почему бы тебе не поучиться у классиков – Гомера, Эврипида, Шекспира, которые воспевали героические будни своих современников? Не думаю, что стоит рекомендовать эту явно вредную вещь нашему дорогому читателю. В лучшем случае она вызовет совершенно естественное удивление. А в худшем… Одним словом, я тебе не завидую!
Я с удовольствием заметил, что перепугал его не на шутку.
– Что же мне… теперь… сэр?! – испуганно пробормотал он.
– Брось это гиблое дело, Джо. Советую, как сыну!
Но он не бросил и на днях принес исторический роман о трехсотлетней войне роботов из конкурирующих фирм на незаселенных планетах. Да еще имел нахальство заранее сообщить мне, что его роман не является побегом в прошлое, ибо без анализа и осмысления прошлого невозможно понять современность, и что его художественная интерпретация давнишних событий не противоречит концепциям официальной историографии. Признаю: где-то я допустил ошибку, ибо дело явно затянулось. Недопустимо – но Джо Блекуайт становится профессионалом! Возможно, я был недостаточно жестоким. Но ничего, сегодня я его заставлю стать на колени. Из "Техники разговора" я выбрал вариант Ф-7, который предусматривает доказательную провокацию с недвусмысленным обвинением в антиобщественной деятельности, преступном подрыве стабильности общественных институтов.
– Можно, сэр?
– Заходи, Джо! Давно жду!
– Прочитали?
– От самого заголовка.
Я сделал эффектную, интригующую паузу.
– Скажи мне, Джо, зачем ты вытащил на свет божий полузабытый антагонизм между роботами, который прекратил существование еще в седую старину после объединения фирм в одну могучую корпорацию "Транс-Космос"?
– Но ведь…
– Ты взял давно осужденную тему безработицы.
– Это… где?
– Ты что, забыл собственную писанину? Тогда я напомню. Вот твоя фраза-предложение, которую можно истолковать только однозначно: "Роботы, по сути, искренни: именно поэтому у каждого из них присутствует много друзей на поминках".