Грязная история

Амблер Эрик

– Но ведь он коллекционер, охотник. – До него никак не доходило.

– Да ведь это он говорит. – Я чуть было не добавил, что, если я говорю о своей службе в английской армии, мои утверждения еще не делают их истиной, но вовремя сдержался.

Гутар вздохнул.

– Пожалуй, лучше рассказать Кинку.

– Зачем?

– Ну, если от помощи Уилленсу дивидендов ждать нечего…

И тут-то мне пришла в голову идея.

– Если и нет дивидендов, то может быть страховка. Он уставился на меня.

– Уилленс попал в переплет.

Иначе он не стал бы просить меня подать свой сигнал. Меры безопасности, принятые Кинком, оказались для него непробиваемыми. Он в тупике. Время не терпит. Ему приходится идти на риск. Значит, он должен мне довериться. У него нет другого выхода. Он вручает мне для передачи предупреждающий сигнал. Я его передаю.

– Ты что, ошалел? Они же подготовятся встретить нас! Я усмехнулся.

– Если они получат сигнал вовремя. А вдруг произойдет задержка? От нас это не зависит. Я сделал все возможное – с твоей помощью. Понял?

– Нет.

– Несколько дней назад ты говорил, что чем дольше мы тянем с выступлением, тем больше шансов нарваться на сопротивление. От их человека Уилленса ни слуху ни духу. Допустим, они уже сделали то, что, по твоим словам, они могли бы сделать. Допустим, они в конце концов действительно усилили свой гарнизон в Амари. Допустим, они только того и ждут, когда мы попадем в западню. Так разве худо было бы иметь возможность выпутаться, если одна нога у нас будет в одном лагере, а другая – в другом. В случае выигрыша СММАК мы на их стороне, а если выиграет УМАД – это мы им помогли.

Неожиданно он громко расхохотался и запустил руку в свою сумку.

– Я полагаю, ты заслужил еще стаканчик бренди, Артур, – весело сказал он. И вытащил бутылку.

Глава V

Четверг принес много хлопот, Тропмен целый день меня дергал. Только под самый вечер Уилленсу удалось поймать меня одного. Он припер меня в уборной.

– Как насчет прогуляться по дороге? – мимоходом спросил он.

И вышел. Он ожидал меня на дороге неподалеку от транспортной стоянки. Уилленс обратился ко мне по-английски.

– Там пониже есть несколько колдобин, – сказал он. – Не хотелось бы, чтобы какой-нибудь из грузовиков застрял в грязи. Я подумал, стоит посмотреть, не нужно ли послать солдат нарубить веток и замостить некоторые места.

Мы шли молча, пока стоянка не исчезла из вида.

– Барбара уже объяснила, что дело пустячное, – заметил он на ходу.

– Риск немалый.

– Ничего страшного, если действовать с умом. Мои тамошние друзья контролируют эту частоту в течение десяти минут каждого часа. Вы получите их позывные. Как только последует ответ, на что уйдет всего несколько секунд, переключитесь и передайте условный сигнал. Процедура займет не более пары минут. Все на блюдечке.

– Что за сигнал?

– Он закодирован. Очень простые английские слова. Для вас не составит

никакого труда.

– Но что даст сигнал?

– По нему будут вызваны разведывательные самолеты, которые появятся рано утром над «зоной А». Гарнизон в Амари приведут в боевую готовность.

– Так что они смогут нас перешлепать?

– Не волнуйся. «Наконечник» так далеко не зайдет. Когда Кинк увидит самолеты, он поймет, что опоздал. Ему придется дать отбой. У СММАК не больше охоты ввязываться в серьезную заваруху, чем у нас.

– «Мы» значит УМАД?

– Точно так. Обе стороны просто сделают вид, что ничего не произошло. Как цивилизованные люди.

– Почему же вы отложили все это на последнюю минуту? Что не сработало?

– Я рассчитывал, что моя жена останется свободным агентом, хотя бы частично. У нас свой человек в Форт-Гребанье. Я был уверен, что туда-то она сможет добраться. Кинк ввел такие ограничения, которые связали меня по рукам и ногам. Теперь дело за вами.

– Что я с этого буду иметь?

– При желании работу у нас в Амари. Такое же жалованье, только контракт на год плюс аванс в пять тысяч западно-германских марок.

– А когда аванс?

– Ну, с собой у меня денег нет.

Он попытался подсластить пилюлю улыбкой, но она не очень у него получилась. Ничего странного. За такой риск он предлагал мне всего-навсего свое слово, что мне заплатят. Когда я говорил, что Уилленс попал в переплет, я значительно приукрасил истинную ситуацию. Он был просто в отчаянии. Если бы я действительно собирался передать сигнал, как он просил, а не оттянуть его настолько, чтобы он оказался бесполезен, я бы расхохотался ему в лицо.

Вместо этого я скорчил разочарованную мину:

– Не густо.

– Я приготовил долговую расписку. – Он вынул бумажку из нагрудного кармана.

– На бланке УМАД?

– Да вы что, с ума сошли? Мне и в голову бы не пришло таскать такие штуки с собой. В Кавайде Кинк устроил проверку всего нашего багажа. Вы что, не знали? Обыск произвели, пока нам выписывали удостоверения. Кинк малый не промах. Держите. – Он протянул мне расписку и еще одну бумажку. – А это сигнал, который нужно передать, с подробными инструкциями. Тут нельзя ошибиться. Главное – выйти в эфир как можно раньше сегодня ночью, Артур. Ведь вы понимаете, конечно?

Я почувствовал, как он весь напрягся, когда я брал расписку и сигнал. Он отдавал их вопреки своей воле. Ему так хотелось быть уверенным сначала, что я у него на крючке.

– Я постараюсь сделать все возможное, – сказал я. – Мы не перейдем на походное положение, пока ваша группа не займет таможенный пост. Раньше десяти вы туда не попадете. Если Тропмен решит отправиться с вами, все будет просто. Если он останется здесь или Кинк будет околачиваться поблизости, мне придется переждать.

– Понятно. Постарайтесь сделать все возможное.