Грязные деньги
Шрифт:
Несколько месяцев назад он сидел у себя в приемной комнатке за столом и заполнял журнал регистраций своих четвероногих пациентов. На пороге комнаты возник монах, Андрей поднял голову и с любопытством ожидал, что он скажет. Тот осторожно спросил:
— Кто здесь ветеринар будет?
Андрей оглянулся; в смотровой, кроме него, никого не было. Зоя наводила порядок в операционной.
— Да вроде, кроме меня, никого больше. У вас собака или кошка приболела, святой отец?
— Корова, — вздохнул посетитель
— Ну да? Интересно…
Во дворе, привязанная к ограде клиники, мирно пощипывала травку крупная буренка. Была она вся черная, с белым ромбовидным пятном на лбу и несколькими белыми пятнами на спине и животе. Оказывается, монах пришел из Китаевой пустыни. Ветеринарная клиника расположилась на краю Голосеевского леса, и, для того чтобы попасть в больницу для животных, послушник прошел с буренкой несколько километров через лес.
— Что с ней? — Двинятин подошел вплотную к животному и похлопал по спине. Та повернула голову, скосив глаза на доктора, и опять принялась за травку.
— Она вообще-то добрая, хорошая корова, — сообщил монах, — да вот что-то приключилось с ней, раздоиться никак не может. Словно камень в мошне застрял.
— Как зовут? — поинтересовался ветеринар, наклоняясь к коровьему вымени.
— Брат Василий.
— Э… Кхм… Очень приятно, а меня Андрей. Я вообще-то про корову спрашивал.
— Ее-то? Параскева.
— Корова Параскева, это интересно, — усмехнулся Андрей.
— Вообще-то мы ее зовем Парася. Она у нас голштинской породы.
Он сказал это со смесью смущения и гордости. Монах был, как заметил Двинятин, еще довольно молодой человек.
— Вот что, Василий. У вашей Параси «горошина в соске», — сообщил ему свой вывод ветеринар.
— Это как же? Она у нас горох не ела… — Молодой монах растерянно развел руками.
— Горох тут ни при чем. Вы ведь вручную ее доите?
— А то как же. У нас братия утром и вечером парное молоко пьет.
— А «горошина» или, по-научному, молочный камень, и есть причина закупорки соска у вашей «девушки Прасковьи из Подмосковья».
Ветеринар подмигнул монашку, цитируя песню группы «Уматурман».
— Она не из Подмосковья, она из Китаевой пустыни, — не понял шутки Василий.
— Это я сообразил… Я сейчас.
Двинятин направился в клинику за инструментами. Оглянувшись с высокого крыльца, он посмотрел на корову с живым интересом, уже предвкушая удовольствие от того, как избавит Парасю от неприятностей.
— Что там? — спросила Зоя. Она наблюдала сцену обследования коровы из окна смотрового кабинета. — Покупаешь рогатый скот?
— Нет, тебе уступлю, бери недорого… Ладно, шутки шутками, а «там» имеется молочный камень и повреждения выстилающей ткани соска. Интересная, хотя и узкая область ветеринарии.
Через несколько минут он уже сидел на низенькой табуреточке
— Ничего себе, — пробормотал обескураженный Двинятин.
Василий, с умным видом наблюдавший процесс лечения, прижал ладонь ко рту, чтобы не засмеяться.
— Хм-хм… — все же вырвалось у монаха. — Это самое… Забыл предупредить, что Парася у нас с характером!..
— А боксом ваша Парася никогда не занималась? — Сохранить достоинство врача могла помочь только ирония. — У нее отличный удар. Подержите-ка ей морду.
Ветеринару удалось сделать все, что было необходимо. Он прочистил канал, а свободной рукой и ногой блокировал коровьи копыта. Голштинка, видимо, почувствовала сильную руку и уже не дергалась.
Когда Двинятин кивнул, что закончил, Василий потянул за сосок. На землю брызнула тонкая струйка молока.
— Дайте я попробую… — Двинятин снова присел под коровой на табуретку, деловито выдаивая застоявшееся молоко. Вид у него при этом был как у настоящего деревенского дояра.
— Почем молочко парное? — раздался грудной женский голос.
Мужчины повернули лица навстречу женщине, и Двинятин обрадованно вскочил, а Василий непроизвольно улыбнулся.
— Верочка! Ты здесь какими судьбами? Соскучилась? — Андрей чмокнул ее в щеку, разведя руки в стороны, чтобы не запачкать гостью коровьим молоком.
— Ясное дело, соскучилась! Оставляешь у нас в доме бездыханное тело моего коллеги Зарайского и еще спрашиваешь? — Лукаво глянув на монашка, она продолжила игру: — Молоком угостите уставшую путницу?
Андрей принес из клиники свою большую чашку, Василий подставил ее под коровье вымя. Ветеринар выдоил нужную порцию одной рукой, подал Вере пенящийся напиток.
— Что там Никита? — спросил Андрей слегка виновато. — Не слишком я его напоил?
— Он в полном порядке. Я его завтраком накормила и на работу отправила. У меня вторая смена, и вот… Решила тебя проведать.
Она не стала рассказывать Андрею, как Зарайский извинялся по поводу вчерашних возлияний, что уснул в чужой квартире без разрешения хозяйки. Ей, конечно, было жаль, что интрига с ревностью не удалась, но когда хирург сказал: «А твой Андрей — настоящий мужик» — ей стало приятно. Вот и примчалась к нему на край города.
Ему тоже был приятен этот ее внезапный приезд на фоне частых размолвок последнего времени. На сердце Двинятина сделалось совсем хорошо и легко, точно вернулось время их первых встреч, внезапных появлений друг у друга на работе и радостного ожидания.