Грязные игры
Шрифт:
Турецкий. Ну что вы такое говорите, Вячеслав Анатольевич, вас вся страна любит и помнит.
Протасов. Э-э. «Вся страна». За два года один корреспондент пришел. Кстати, всего полтора месяца назад это было. А я ведь ему многое рассказал. И что? Оставили процентов двадцать в статье. Остальное выкинули. А если бы напечатали, то, может, Вальку с Володей и не застрелили бы...
Турецкий. Вы кого-то подозреваете в организации этих убийств?
Протасов. Кого я могу подозревать, немощный старик, который со своей дачи не выходит? Конкретно — никого не подозреваю. Но то,
Турецкий. Что вы конкретно имеете в виду под «всем этим»?
Протасов. Бардак.
Пауза.
Турецкий. Что вы имеете в виду?
Протасов. Все. Абсолютно все. И хоккей в частности. Хотя развал в хоккее — это всего лишь следствие всеобщего развала.
Турецкий. Но ведь что-то положительное все- таки происходит.
Протасов. Да, происходит. Но, к сожалению, чаще всего и это положительное оборачивается другой, дурной стороной. Вот, пожалуйста, пример. Спортивные организации освободили от налогов, всяких отчислений и так далее. Хорошее дело? Хорошее... А что в итоге получилось? Бывшие спортсмены, хорошие ребята, кинулись в коммерцию. А у нас коммерция — это обязательно связь с бандитами. Вот и получилось, что сами спортсмены превратились в бандитов.
Турецкий. Вы имеете в виду покойных Старевича и Сереброва?
Протасов. Я этого не говорил.
Турецкий. Но подразумевали?
Пауза.
Протасов. Понимайте как хотите. Ведь это не допрос, правда?
Турецкий. Да.
Протасов (смеется). Конечно, чего вам меня допрашивать? Я и так все расскажу. Старики — они люди разговорчивые.
Турецкий. И все-таки вы считаете, что Серебров и Старевич в своей деятельности были связаны с криминальными элементами?
Протасов. Конечно. Как же иначе? Вот у Вали в Федерации хоккея, насколько я знаю, было несколько фирм, занимающихся ввозом водки и табака. Не спортивного инвентаря или там детских игрушек, а импортом водки и табака! Как же тут без криминальных группировок? Эти бандиты слетаются туда, где пахнет деньгами, как мухи на мед!
Турецкий. Ну а Серебров? Насколько я знаю, Национальный Олимпийский Комитет никакого отношения к бизнесу не имел.
Протасов. Это так. Но ведь бандиты не только водкой и сигаретами торгуют.
Турецкий. Объясните. Чем мог торговать Серебров?
Протасов. Спорт сам по себе бизнес. Вернее, его сделали таким. Раньше мы ехали за границу защищать честь родной страны. А сейчас? Сейчас спортсмен запросто может не прийти к самолету, на котором вылетает сборная, только потому, что какой-то клуб посулил лишний миллион долларов. А на страну и на сборную плевать с высокой горки.
Турецкий. Что же плохого в том, что человек хочет заработать своим трудом?
Протасов. Ая разве против? Раньше мои ребята тоже зарплату получали. Не миллионы, конечно, но по тем временам очень хорошую. И работали день и ночь. Выкладывались на все сто процентов. И не за деньги, заметьте.
Турецкий. А сейчас?
Протасов. Сейчас все по-другому. Сейчас не думать о деньгах... неприлично, что ли. Я хоккеистов не обвиняю. Я обвиняю тех, кто
Турецкий. Но они играют, и играют хорошо.
Протасов. Техника, профессионализм — это еще не настоящий хоккей. Ведь вы поймите, гражданин Турецкий, хоккеист — это творческая личность. Он, как ребенок — ранимый и нежный. И тренер должен быть любящим отцом. Потому как и что в парня вложишь, то из него и получится. Я ведь помню, когда шайбу пропускали или пас неточный в решающий момент кто-нибудь допустит, — это для всех трагедия была. Просто трагедия. А теперь? Ну вычтут у него из зарплаты какую-то сумму, ну и что?
Турецкий. Но ведь раньше тоже за это премии лишали.
Протасов. Да это было дело десятое. Об этом никто и не вспоминал. Кроме их жен, конечно. (Смеется.)
Турецкий. Давайте вернемся к Сереброву. Все- таки, от чего он мог получать прибыли?
Протасов. Я, конечно, конкретно не знаю. Да, видел я его последний раз довольно давно. Дай Бог памяти, месяцев восемь тому назад. Но Олимпийский комитет всегда был организацией богатой. Ведь если страна претендует на то, чтобы проводить Олимпиаду, моментально выделяются большие деньги — на рекламу, на всякие презентации и так далее. И, кстати, на то, чтобы задобрить чиновников из Международного Олимпийского Комитета. Ведь если дело выгорит, то суммы будут уже другого порядка...
Турецкий. Вы имеете в виду взятки?
Протасов. А что, может, и взятки. Вы думаете, председатель МОК зря по всему миру катается? И везде его принимают как президента страны, не меньше, в рот заглядывают. Кстати, вы газеты не читаете? За последние полгода он уже в третий раз в Москву приезжает.
Турецкий. Как вы думаете, с какой целью?
Протасов. А вы разве не слышали, что наши претендуют на проведение Олимпиады в каком-то там году? Одно время об этом все газеты писали.
Турецкий. Слышал.
Протасов. Ну вот. Я помню, сколько чиновников из Спорткомитета каталось за границу, когда решался вопрос еще об 0лимпиаде-80. И о деньгах, которые на все это грохали, тоже краем уха слыхал. Я думаю, сейчас суммы еще крупнее.
Т у р е ц к и й. Значит, Серебров мог тратить средства, отпущенные на «подготовку почвы», на какие-то другие цели.
Протасов. Да. И к тому же, я думаю, с этого кормились не только председатель МОК и Серебров.
Турецкий. Вы о чем?
Протасов. Серебров существует не сам по себе. Обязательно есть какие-то люди, которые его контролируют.
Турецкий. Мафия?
Протасов. Хе-хе. Главная мафия у нас в главном доме сидит.
Турецкий. Объясните.
Протасов. Не буду ничего объяснять. Голова на плечах есть — сами догадаетесь.
Турецкий. Хорошо... Скажите, Вячеслав Анатольевич, какие отношения были между членами знаменитой тройки. Я имею в виду «Три С».
Протасов. Я уже говорил, что редко их видел. Но по-моему, хорошие были отношения. Думаю, и по работе им встречаться приходилось. В свое время ребята очень дружили. Я все это хорошо помню. А с чего бы им сейчас ссориться?