Грязный Гарри [другой перевод]
Шрифт:
— Ублюдок, — выкрикнул убийца.
Во внутреннем кармане ветровки у него оставалась еще одна обойма, но перезаряжать автомат, лежа на свету, под прикрытием одних лишь стеблей папоротника было рискованно. Он по-крабьи отполз назад и стал смещаться за бетонный цоколь. Пистолет Чико тут же среагировал на это движение, пуля взвизгнула всего в дюйме от головы убийцы.
— Чико! Не надо, не убивай его! — в этот крик Гарри вложил все оставшиеся у него силы.
Он едва не потерял сознание от обрушившейся на него боли,
— О’кей, компадре! — крикнул ему Чико.
Он удобно устроился под надежной защитой гранитного постамента фонтанчика. Он отчетливо видел, как убийца заползает за цоколь креста. Еще несколько секунд, и он скроется из вида. Чико успевал выстрелить всего лишь раз, но слишком велико было расстояние, он не мог ничего гарантировать. Он опустил пистолет и тихо выругался. Теперь придется пробираться через аллею с северной стороны креста и оттуда пробовать выкурить этого типа. Это было чертовски рискованно, но другого выхода не оставалось.
Преодолевая боль, Гарри полз через траву — он на ощупь, словно слепой, широко выбрасывал руки и шарил в траве. Под пальцами то и дело оказывались стебли папоротника, мелкие ветки, камешки — все что угодно, только не рифленая рукоятка верного «магнума». Он лежал где-то здесь, но где? Гарри чувствовал, что теряет ориентацию. Он потряс головой, расслабился, несколько раз глубоко вдохнул холодный влажный воздух, и сознание его немного прояснилось.
— Ну его к черту, — пробормотал он сквозь зубы.
Приподняв штанину, он снял с голени нож, с щелчком выбросил лезвие и довольно ухмыльнулся, увидев блеснувшую в ярком свете сталь.
Убийца отбросил пустой магазин и вставил в автомат новую обойму. Положив ствол на сгиб левой руки, он быстро пополз вокруг цоколя к Каллахэну и его сумке. Сейчас его прежде всего занимали деньги. Каллахэна он убьет одним выстрелом в голову. Надо подобрать сумку, а потом — один бросок в высокие кусты. Если полицейский окажется полным идиотом и бросится за ним — что ж, такова его судьба.
БУМ, БУМ, БУМ!
Стреляя на бегу, Чико выскочил со стороны аллеи — пули прошли впритирку к голове убийцы. Посередине лужайки он остановился, двумя руками поднял пистолет и навел его на лежащего в траве человека.
— Брось оружие! Быстро! Я взял тебя на мушку, не играй с огнем!
Убийца резко перекатился вбок, выбросил автомат перед собой и выстрелил. Пуля попала Чико в правое плечо, переломив ключицу, как сухой прут. Удар оказался такой силы, что Чико упал, выронив из руки пистолет, и все же он успел нажать на курок. Но пуля лишь прочертила длинную полосу у самых ног убийцы.
— Прощай, полицейский! — торжествующе крикнул убийца.
Быстро поднявшись, он двинулся к Чико, который уже отползал под прикрытие кустов. Ползти ему оставалось еще по меньшей мере ярдов двадцать, времени было предостаточно, и убийца
Ему не хватило всего секунды.
Гарри Каллахэн беззвучно преодолел лужайку, поднял руку и изо всех сил вонзил нож по самую рукоятку в левую ногу убийцы, под самый тазобедренный сустав.
— Пресвятая Дева Мария!
Гарри вцепился в рукоятку и попытался вытащить нож, чтобы нанести еще один удар, но рука его соскользнула, и нож с силой провернулся в ране.
— Помогите!
Мир исчез, осталась только боль. Человек схватился за нож, автомат выпал из его рук. Приволакивая раненую ногу, он побежал к кустам. Он проковылял рядом с сумкой, не обратив на нее внимания. Так, не останавливаясь, он добрался до непроходимых зарослей в нижнем течении ручья. Он прислонился спиной к глыбе скальной породы и дрожащими руками потянул нож. Нож вышел из раны на удивление легко, и сразу же ногу его залил горячий поток липкой крови.
— Ублюдок, — проговорил он заплетающимся языком. — Поганый грязный ублюдок.
Перед ним на вершине холма возвышался крест. Он видел лишь верхнюю часть креста, которая ослепительно сверкала в свете прожекторов. Он проклял крест, и сквозь густые заросли пустился в путь, к лежащему внизу городу.
Глава 7
Час пятнадцать ночи.
Гарри лежал на обтрепанном кожаном диване в кабинете лейтенанта Бресслера и не сводил глаз с настенных часов за стеклянной перегородкой.
Час шестнадцать.
Лейтенант разговаривал по телефону, зажав рукой микрофон и понизив голос, отчего он звучал почти торжественно:
— Все могло бы быть намного хуже, шеф… да… конечно, я понимаю, каково сейчас мэру… да… да… безусловно, это первое, что я сделаю утром.
Он повесил трубку и стал медленно раскачиваться в кресле.
Час семнадцать.
— Вся мэрия стоит на ушах.
— Надо же, — Гарри наконец отвел взгляд от часов.
— Ты знаешь, как это бывает… Мэр валит на шефа, шеф валит на меня.
— Только ты не вали на меня, Эл. Я не в настроении, — зловеще прошептал Гарри.
Кресло Бресслера скрипнуло:
— Тебя надо было бы отправить в больницу. Господи, ты выглядишь так, словно тебя переехал грузовик.
— Давай сменим тему, Эл. Что это ты собираешься сделать первым делом утром? Позвонить его высочеству мэру?
— Да. Он хочет выяснить, кто в департаменте полиции не понял его четкий и ясный приказ. Имеется в виду, мы либо по-идиотски спланировали операцию, либо сознательно не выполнили его распоряжение. Его также интересует, как там очутился Гонзалес, — кстати, мне тоже это небезынтересно. Короче, он хочет знать, почему мы обделались, Гарри.