Гуд бай, стервоза!
Шрифт:
— Дело не в этом, я просто не собираюсь ехать на «Ягуаре» в Нью-Йорк. Тебе ясно?
Она вздохнула.
— Твой папа сказал, что ты можешь поехать на этой машине, так?
— Так, но…
— Он не сказал, куда именно ты можешь поехать.
Я посмотрел на связку ключей с брелком в виде цепочки, свисающую с замка зажигания, и вспомнил, как отец передавал мне их в своем офисе. Одна цепочка свисала с ключей, другой цепью отец приковал меня к себе. Я взялся за руль и надавил на педаль газа. Двигатель взревел. Мы развернулись и понеслись вперед.
— Только
Гоби кивнула так, словно ничего другого и не ожидала. Она полезла в свою огромную сумку и выудила оттуда смартфон «Блекберри». Что-то я не припомню, чтобы раньше она им пользовалась. Ее пальцы быстро запорхали по клавиатуре, набирая что-то, но держала она экран так, что я ничего не мог разглядеть.
— Вот, сюда я хочу пойти.
Я посмотрел.
— Что, в клуб «40/40»?! Ты что, спятила?
— Ты знаешь, где это?
— Ну, естественно, это клуб рэппера Джей Зи, но…
— Отлично, — сказала она и убрала «Блекберри» в свой мешок. — Тогда поехали туда.
— Но почему именно туда?
Она пожала плечами:
— Я читала в журнале про это местечко, хочу посмотреть.
— Сомневаюсь, что нас туда пустят.
— Почему ты все время видишь только темную сторону вещей?
— Я просто знаю, что возможно, а что нет, — ответил я. — Просто я реалист, а в остальном я сам Мистер Солнечный Свет.
Она рассмеялась.
— Что?
— Ты смешной.
— Я рад, что ты так считаешь. К вечеру со мной будет еще веселее.
— Что-то сомневаюсь, — ответила она.
Я переключил передачу и сосредоточился на дороге. Мне нравилось то, что я ослушался: мне нравилось чувствовать себя плохим парнем.
— Итак, клуб «40/40», — сказал я. — Ты прочла о нем в журнале и решила, что хочешь туда пойти, да?
Гоби не ответила. Я повернулся и посмотрел на нее. Она прислонилась лбом к боковому стеклу, и я не мог разглядеть ее лица.
— Гоби?
Нет ответа. Я потянулся к ее плечу и слегка сжал его, потом потряс. Она застонала, потом дернула плечом, затем выпрямилась и, несколько раз моргнув, посмотрела на меня невидящим взглядом. Сознание возвращалось к ней постепенно.
— О, — сказала она.
— Ты в порядке?
Она кивнула.
— У тебя был приступ?
Ответа не последовало.
— Послушай, может, нам лучше вернуться домой?
— Нет. Все уже прошло.
— Ты уверена? Иногда, когда с тобой происходят…
— Я в порядке, Перри.
Она кивнула на ветровое стекло:
— Следи за дорогой.
6
Расскажите, насколько ваши путешествия повлияли на вас как на студента и жителя мира?
Университет Флориды
Через сорок пять минут мы уже были в Флатирон Дистрикт и искали место на Двадцать пятой улице, чтобы припарковаться среди вереницы машин, которая выстроилась вдоль высокого двухэтажного клуба. Люди стояли в очереди за красными бархатными веревками-ограждениями, и все они жаждали попасть внутрь. Я видел рекламу
— Да нас ни за что туда не пустят, — сказал я.
— Что ты все время думаешь только о…
— О плохом, да? Ладно, я понял тебя.
Гоби закинула свою огромную сумку на плечо, открыла дверь и боком вылезла из машины.
— Встретимся внутри.
— А что, если…
Но ее уже и след простыл. Я посидел с минуту, глядя сквозь ветровое стекло на огни большого города. Мимо проезжали такси, время от времени сигналя. К моему окну подошел парковщик. Он вырос рядом, словно привидение.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?
— Припаркуйте мою машину в безопасном месте, пожалуйста, — сказал я, взял чек и вылез из машины.
Вот теперь я почувствовал, что облачен в смокинг — почувствовал это как никогда, но, похоже, никто не обратил внимания на мой прикид, кроме чувака на парковке, который махнул рукой в сторону клуба, словно отпуская меня. Возможно, он считал, что таких молодых людей в смогинге, взятом напрокат, не пускают в ночные клубы. Я сделал вид, что ничего не заметил, внимательно вглядываясь в толпу перед клубом и ища взглядом Гоби.
— Эй! — позвал меня вдруг тот охранник, что стоял на входе, и настойчиво поманил рукой, так что я не мог проигнорировать его.
Все люди в очереди вдруг уставились на меня. Покраснев и приготовившись к тому, что сейчас на меня наорут и пошлют куда подальше, я подошел к нему, но он отцепил веревку, пропуская меня внутрь, и распахнул передо мной двери клуба.
— Она ждет тебя внутри.
— Чего, чего?
— Твоя дама.
— А, спасибо.
— Кстати, подожди, — его рука тяжело опустилась мне на плечо, — у тебя документы есть?
— Да, сейчас.
Я дрожащими руками вытащил бумажник и достал водительские права. Он внимательно изучал дату рождения; я терпеливо ждал. Потом он взял меня за руку и приложил сверху печать с красными чернилами. На руке появилась надпись заглавными буквами: «НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ».
— Алкоголь не пить. И за барной стойкой не сидеть.
— О’кей.
Я вошел внутрь.
Внутри все было совсем иначе: звуки, запахи, освещение, музыка. Люди, которые, казалось, принадлежат какой-то исключительной группе — взрослые, изысканные жители мира, — толпились у стойки бара. Я прошел под вереницей молчаливых образов на шестидюймовом плазменном экране на стене, транслирующем канал ESPN. С потолка свисали белоснежные кресла, ярко-желтые внутри. Они были похожи на гигантские вареные яйца, а внутри этих кресел сидели самые красивые женщины, каких я когда-либо видел. Они болтали в воздухе длинными ногами и потягивали напитки из высоких узких бокалов. Мужчины в костюмах, высокие парни в солнечных очках, похожие на игроков NBA, еще более роскошные женщины, а также одиночки и хиппи заполняли помещение с мраморными полами и лестницы. Постояв с минуту, я увидел Гоби за одним из дальних столиков и подошел, пытаясь понять, как же она там оказалась.