ГУЛАГ
Шрифт:
Другие погибли. Юрий Галансков, тоже подельник Гинзбурга, скончался в 1972-м в лагерной больнице. В заключении у него обострилась язвенная болезнь, от которой он не получал должного лечения [1840] . Марченко умер в 1986-м, возможно, от препаратов, которые ему давали во время голодовки [1841] . Еще несколько заключенных умерло (один покончил с собой) во время месячной голодовки в лагере Пермь-35 в 1974 году [1842] . В 1985-м в Перми скончался украинский поэт и правозащитник Василь Стус [1843] .
1840
«Хроника
1841
Commission on Security and Cooperation in Europe (Testimony of Alexandr Shatravka and Dr. Anatoly Koryagin).
1842
«Хроника текущих событий», выпуск 33, декабрь 1974 г.
1843
Виктор Шмыров, разговор с автором, 31 марта 1998 г.
Но люди сражались. В 1977 году политзаключенные Перми-35 так описали свою борьбу:
«Мы часто голодаем. В карцерах, в этапных вагонах. В обыкновенные, ничем не знаменательные дни, в дни смерти наших товарищей. В дни чрезвычайных событий в зонах, 8 марта и 10 декабря, 1 августа и 8 мая, 5 сентября… мы слишком часто голодаем. Дипломаты, государственные деятели заключают новые соглашения о правах человека, о свободе информации, об отмене пыток… и мы голодаем, т. к. в СССР все это не выполняется» [1844] .
1844
Собрание документов самиздата, АС № 3115.
Благодаря усилиям диссидентов сведения об их движении все шире распространялись на Западе, и протесты звучали все громче. В результате власти взяли на вооружение новый способ воздействия на некоторых арестантов.
Хотя, как я уже отмечала, рассекречено мало архивных документов, относящихся к 70-м и 80-м годам, некоторые все же стали известны. В 1992 году Владимира Буковского пригласили в Россию из Великобритании, где он жил с 1976-го, когда его выслали из СССР в обмен на освобождение лидера чилийской компартии. Буковский должен был участвовать в качестве официального эксперта в слушаниях в Конституционном суде России по «делу КПСС» после того как компартия опротестовала решение президента Ельцина о ее запрете. Он явился в Конституционный суд с портативным компьютером и ручным сканером. Уверенный, что «таких вещей в России пока никто не видел», он сидел посреди зала Конституционного суда и спокойно сканировал секретные документы на глазах у всех. Когда оставалось скопировать всего несколько страниц («Ну как в кино!» — вспоминал позднее Буковский), один из членов политбюро сообразил, что происходит, и завопил: «Он же там все опубликует!». Буковский сложил свой компьютер, тихо пошел к выходу, поехал в аэропорт и улетел [1845] .
1845
Буковский рассказал об этом на пресс-конференции в Варшаве в 1998 г. Текст можно найти на сайте Info-Russ (см. раздел «Архивы» в Библиографии).
Благодаря Буковскому мы знаем, в частности, как проходило в 1967 году — сразу же после его ареста — заседание политбюро. В особенности поразило Буковского то, сколь многие из присутствующих чувствовали, что
«привлечение к уголовной ответственности указанных лиц вызовет определенную реакцию внутри страны и за рубежом».
Ошибкой будет, заключили они, просто арестовать Буковского. Было решено поместить его в психиатрическцю больницу [1846] . Началась эпоха психушек.
1846
Буковский, «Московский процесс», с. 144–161.
Использование психиатрии против инакомыслящих имело в России свою предысторию. Русский философ Петр Чаадаев, который написал, в частности, что
«Россия шествует только в направлении своего собственного порабощения и порабощения всех соседних
был по приказу царя Николая I, заявившего, что его сочинения являются
«смесью дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного»,
объявлен сумасшедшим и подвергнут домашнему аресту [1847] .
1847
Reddaway and Bloch, с. 48–49; Seton-Watson, с. 257–258.
После «оттепели» власти СССР начали помещать диссидентов в психиатрические больницы. Эта практика имела для КГБ много преимуществ. Прежде всего, она способствовала дискредитации инакомыслящих как на Западе, так и внутри страны и ослаблению внимания к ним. Если эти люди — не серьезные политические противники режима, а всего-навсего душевнобольные, какие могут быть возражения против их госпитализации?
Советские психиатры приняли активное участие в фарсе. Для объяснения феномена диссидентства был изобретен термин «вялотекущая шизофрения». Эта форма шизофрении, объясняли специалисты, не ослабляет интеллект и не влияет на внешнее поведение, но является причиной любой борьбы за переустройство советского общества.
«Наиболее часто идеи „борьбы за правду и справедливость“ формируются у личностей паранойяльной структуры», —
писали два профессора из Института имени Сербского. И далее:
«Характерной чертой сверхценных идей является убежденность в своей правоте, охваченность отстаиванием „попранных“ прав, значимость переживаний для личности больного. Судебное заседание они используют как трибуну для речей и обращений» [1848] .
Руководствуясь таким критерием, почти всех диссидентов можно было записать в сумасшедшие. Писателю и ученому Жоресу Медведеву поставили диагноз
1848
Буковский, «И возвращается ветер…», с. 315–316.
«вялотекущая шизофрения с паранойяльным реформаторским бредом».
У него нашли также «раздвоение личности», связанное с тем, что он работал и как ученый, и как публицист. У первого редактора «Хроники текущих событий» Натальи Горбаневской обнаружили
«изменение эмоционально-волевой сферы и недостаточную критику».
Ей тоже поставили диагноз «вялотекущая шизофрения». Экспертиза психического состояния генерала Петра Григоренко, ставшего диссидентом, установила, что оно
«характеризуется наличием идей реформаторства, в особенности в отношении реорганизации государственного аппарата; это сочетается с переоценкой собственной личности, принявшей масштабы мессианства» [1849] .
В докладной записке УКГБ по Краснодарскому краю, направленной в ЦК КПСС, говорится:
«Многие страдающие психическими заболеваниями пытаются создавать новые „партии“, различные организации, советы, готовят и распространяют проекты уставов, программных документов и законов» [1850] .
1849
Reddaway and Bloch, с. 176, 140 и 107;.
1850
Info-Russ, #0200.
Людей, которых хотели признать психически больными, в зависимости от обстоятельств отправляли в разные учреждения. Некоторых обследовали в спецпсихбольницах МВД, других посылали в специальные отделения обычных психиатрических больниц. Особую роль в преследовании инакомыслящих играл Институт судебной психиатрии имени Сербского, 4-е отделение которого возглавлял в 60-е и 70-е годы профессор Даниил Лунц, занимавший высокое положение [1851] . Он лично обследовал Синявского, Буковского, Горбаневскую, Григоренко, Виктора Некипелова и многих других.
1851
Reddaway and Bloch, с. 226.