Гуманный выстрел в голову
Шрифт:
— Что случилось?
— Авария! — вытянулся перед ними Егор. — В гараж я доложил, а…
— Бумагу.
Пока рыжий вытаскивал из-за пазухи выданный в гараже документ, хлебовоз попробовал ускользнуть, но второй полицейский поймал его и также потребовал бумагу. Тщательно сверив содержимое листов с маркировкой флайера и автомобиля, полисмены что-то пробормотали в микрофоны. Бронированная махина опустилась на землю, стволы пулеметов задрались вверх.
— Господин механик сказал, что сейчас прилетит, — забормотал Егор, который никак не мог унять
— Полеты на неисправных машинах строго запрещены, — донесся из-под гладкого блестящего забрала глухой голос. — Придется и нам подождать твоего механика.
— Я же не знал, что он неисправный! Лампочка просто горела, а господин механик…
Хлебовоза отпустили, спустя несколько минут появились и люди из гаража. Полисмены не стали вступать в препирательства с багроволицым растрепанным типом, а просто проверили у него бумаги и составили протокол.
— Поубивал бы таких пьянчуг, — сказал старший лейтенант Козлов, забираясь обратно во флайер. — И пилота угробит, и технику, и еще фабричных полквартала прихватит.
— Ну уж ты махнул! — Антон повел машину в сторону участка. — Полквартала!
— А что? Ты просто не видел, как они взрываются. Там есть такая… Пес ее знает, что за штука, взрывается очень редко. Но если рванет — полквартала сразу, а половина потом выгорит, пожарные не успеют.
— Много ты знаешь… Специалист!
— Клянусь Агнием и его долбаными врагами! Я однажды, еще в Рийске, задерживал инженера. Серьезно! — набожный Козлов быстро обмахнулся пятерней в подтверждение своих слов. — Настоящий инженер, из Бета-сектора, с карточкой вместо бумаг. Он сперва бузил, права качал, а потом мы связались с начальством, нам сказали: брать! Потому что квартал-то наш. А он пьяный… Проспался в участке, оказалось — приличный господин. Часа три мы с ним обо всяких таких вещах говорили.
Флайер перелетел через стену, огораживающую фабричный квартал, прошел над транспортной эстакадой, снова снизился. За следующей стеной сектор кончался, здесь и находился участок. Сдав смену, полицейские побывали в душе, зашли на часок в пивную и распрощались.
Антон до сих пор не завел своей машины и домой отправился на метро, благо всего три станции. После грязных фабричных кварталов Сашнево радовало глаз ровными рядами нарядных домиков, постриженными газонами, улыбчивыми людьми. То и дело здороваясь с соседями, Антон добрался до своего коттеджа, подхватил примчавшуюся от бассейна дочку и вошел в дом уже с ней на плечах. Жена, оставаясь на велотренажоре, протянула к нему руки.
— Антошка, денег надо! Я видела сегодня такой прикид для тебя — закачаешься!
— И сколько? — он замер, так и не дойдя до жены.
— Ой, перепугался-то! — Ольга поманила его длинными пальцами. — Не бойся, мой хороший, всего триста. Но надо поторопиться, распродажа два дня.
— Ладно, перекину потом тебе на карту, — Антон поцеловал наконец жену, присел рядом на ковер. — Устал. Шесть задержаний.
— Пьянки,
— Да я уже привык. Но все-таки хотел бы перевестись из патруля… Вот выплатим за дом, всерьез подумаю об этом.
— А машину? Ты хотел машину! И еще к океану надо съездить хоть раз, Ленке показать.
— Ладно, к океану съездим… — он дотянулся до пульта, выключил стереосистему. — Что по ящику?
— Проповедь! — фыркнула Ольга. — Перед праздниками, как всегда. По всем каналам, полтора часа… О гуманизме и любви к ближнему, о многих путях к вершине, о личной ответственности за судьбы Вселенной и прочая муть.
— Ну, почему же муть… — вздохнул Антон, однако опять включил музыку. — Так и есть. А вот фабричные этого не понимают. Для них проще: есть храм, по субботам все туда, иначе могут и уволить. Придет какой-нибудь отчик, пробормочет проповедь про Агния Трехликого, который задаст на том свете всякому, кто жену бьет, и по домам.
— Ну и правильно! Полтора часа по телевизору им не выдержать. Мы-то устаем… — опять фыркнула жена. — Сегодня опять сектанты приходили, книжек насовали в ящик. Хочешь посмотреть?
— Полистаю потом… Пойду-ка я спать, а к «Летящим в ночи» ты меня разбуди, ладно? Поужинаем, посмеемся.
Антон, кряхтя, поднялся и ушел в спальню. Его жена еще некоторое время сгоняла вес, потом вышла с трубкой в сад, поболтать с сестрой. Это не было обычным разговором: Анна вышла когда-то замуж за лейтенанта военно-морского флота, и спустя пятнадцать лет оказалась женой адмирала. Теперь она квартировала в Бета-секторе, Ольга не виделась с сестрой уже два года, а разговор заказывала за неделю.
— Приветики! — Анна на крохотном экранчике помахала Ольге рукой. — Ну, как дела?
— Да какие наши дела? Жмем каждую копейку, ты же знаешь, как им платят в полиции.
— Понятно, понятно… Ну, пусть старается! Уже капитан — значит, до полковника совсем чуть-чуть осталось! А потом и в генералы.
— Не сыпь мне соль на рану, — вздохнула Ольга. — Аня, а у вас сколько стоят подержанные машины? Ну, из тех моделей, которые в нашем секторе разрешены?
— Я не знаю. Поспрашиваю. Моего-то сейчас нет, улетел на острова, там какие-то маневры. И с кем воевать собираются, ума не приложу!
— С аборигенами? — предположила Ольга.
— С кем?! Не будем об этом говорить, — за первый год жизни в новом секторе Анна получила четыре предупреждения от Службы Сословий. — Да, наверное, ты права. Лучше расскажи мне про наших соседей. Звягиных давно видела?
Адмиральша сидела в кресле, закинув длинные загорелые ноги на столик. По тому, как она время от времени поправляла волосы, скашивая глаза, Ольга предположила, что где-то поблизости находится невидимый ей мужчина. И она не ошибалась: через открытую дверь Анна переглядывалась с валявшимся на смятой постели адъютантом мужа.