Гусар бессмертия
Шрифт:
Пока Александр подписывал бумаги, писал какие-то заявления, словом, занимался неизбежной волокитой, к моргу подъехала крытая грузовая машина. Из кабины торопливо вылезли двое: средних лет водитель с незапоминающимся лицом и его напарник – уже в летах, с вислыми седыми усами и крепкой, несколько полноватой фигурой.
– Где вин? – с украинским акцентом спросил вислоусый, перед тем едва не вытянувшись перед Александром.
– Там, – кивнул на дверь полковник. – В общем, забирайте. И двигайте без остановок. Эх, Ваня, Ваня…
– Да… Вот где не знаешь, – протянул Огейчук. – Вы с нами, Александр Александрович?
Полковник
– Пока не могу. Как только закончу дела, так сразу…
– Мабуть, помощь треба, Александр Александрович?
– Зачем? Сам доберусь. Но наших на всякий случай предупреди. Мало ли…
К дому полковника поехали тем же составом, который был в морге. Город действительно был не очень велик, и времени это почти не заняло. Александр молча сидел за рулем, репортеры его тоже не беспокоили. Юрий хотел кое-что уточнить, но наедине. Диана вообще больше деликатно смотрела в окно, не унижая полковника излишним сочувствием.
Как убедился Юрий, в квартире действительно не было ничего ценного. Мебель сугубо функциональная, телевизор и тот какой-то допотопной модели. Зато все в комнатах несло следы борьбы и поспешного обыска. Кресло и столик были опрокинуты, все дверцы и ящики открыты, повсюду валялись книги, одежда, даже часть посуды была без малейшей жалости брошена на ковер. Тут явно не столько старались что-нибудь вынести, как найти. Деньги, драгоценности, какие-нибудь ценные бумаги…
– Не скажу, что все на месте, – через несколько минут изучения открывшейся квартиры сказал Александр, – но вроде бы ничего не пропало. Если уж совсем по мелочам…
Он явно не переживал по поводу разгрома, в отличие, скажем, от убийства, после которого даже на какое-то время переменился в лице. Сейчас-то он с виду был вполне обычным. Не то когда-то привык к смертям, не то просто умел владеть собой.
– Тогда вопросов больше не имею. Пока, – предупредил Михаил. – Если что – позвоню.
Уже в прихожей, когда их двоих никто слышать не мог, он тихонько добавил:
– Уехал бы ты на несколько дней. Мало ли что?
Милиционеры отбыли. Александр же как-то машинально стал наводить в квартире видимость порядка. Он просто брал валявшиеся вещи и пихал их в секции и шкафы без какой-либо системы, только для того, чтобы убрать с глаз долой.
Первой стала помогать ему Диана. Юрий чуть помешкал и тоже взялся за работу. Не уходить же в такую минуту!
– Я хоть пол в кухне и коридоре помою, – предложила журналистка. – Где у тебя ведро и тряпка?
– Где-то были.
Диана в ответ тяжело вздохнула, мол, вот они, мужчины, и пошла искать необходимое.
Александр поступил как истинный мужчина. Он кое-как запихал в шкаф последние из вещей и сразу громогласно объявил:
– Диана, если ты не против, я пока выйду на балкон покурить.
После чего счел долг вежливости исполненным и двинулся к балконной двери.
Конечно, упустить такой случай Юрий не мог. Он устремился следом, будто сам не мог прожить ни минуты без затяжки, хотя никогда в жизни не курил. А кто осудит, коли работа такая? Да и не о работе сейчас должна была пойти речь.
Вопреки ожиданиям репортера, Александр извлек из кармана вместо трубки сигарету. Балкон с одной стороны был крайним, с другой от соседского его отделяла
– Я бы на вашем месте лучше ехал со своими людьми, – тихо сказал Юрий.
– Так сами видите – дела. – Пальцы полковника не дрожали. Никакого испуга он явно не испытывал.
– Но охота объявлена на вас.
– Почему именно на меня?
– Логика. Нападение на квартиру – раз. Убийство перед тем краеведа – два, – начал перечислять Юрий.
– При чем тут краевед? – перебил его Орлов.
– В общем-то – почти ни при чем. Не считая найденных им фактов о некоем полковнике, который в девятьсот пятом году предотвратил в городе выступление революционеров.
– Ну и что? – Александр посмотрел на репортера с отстраненным любопытством.
– Возможно, именно он принимал у себя сотрудников НКВД в тридцать восьмом, причем за пролетевшие годы ничуть не изменился. Да и не только это, Александр Александрович. Господин полковник, если вам угодно. Или ваше благородие?
– Высокоблагородие, – машинально поправил его Орлов.
– Ваше высокоблагородие, – повторил за ним репортер. – Дело в том, что покойный Невструев сумел связать воедино данные и написал о том в нашу редакцию. Скорее всего – не только в нее. Поэтому я здесь. Имейте в виду – на картах вашего района нет, это правда, но есть еще спутниковые фото, и на них видны деревни там, где их быть не должно. Просто люди никогда не анализируют таких изображений. Но это не все. Сегодня я случайно подслушал разговор американцев в гостинице. Они собирались лететь на поиски Орловки. Которую уже, кстати, ищут для них какие-то местные отморозки. Так что самое лучшее для вас – уехать на некоторое время подальше, лучше – в другую страну, пока вся суета хоть немного не стихнет. Я-то скажу в редакции, что факты не подтвердились, и все, а чего хотят они…
И Юрий Михайлович замолчал, ожидая ответа.
Года 1812-1814
Еще продолжалась осень, но все вокруг уже напоминало о неумолимо приближающейся зиме. По утрам на лужах виднелся тоненький ледок, который днем сходил на нет, ветви деревьев были голы, разве что кое-где одиноко и отчаянно мотался на стылом ветру невесть как задержавшийся пожухлый лист. Целый ковер точно таких же листьев, прежде хорошо высохших, а затем перепрелых от дождей, шуршал под ногами. В небесах, серых, порою – с переходом в черноту от набухших тяжелых туч, уже не было видно стай перелетных птиц.
Но что значит серое небо, когда на душе светит солнце?
Армия наступала. Прибывающие корпуса в нескольких переходах отсюда приводили себя в порядок после долгого форсированного марша, но авангарды Обсервационной, а ныне просто Третьей армии уже двинулись на неприятеля. И что с того, что французы еще гостили в Москве? Захотят задержаться – один хороший удар перережет все их коммуникации, а там посмотрим, как понравится уроженцам теплых краев жаркое здешнее гостеприимство!
Гостеприимство незваным гостям явно не нравилось. Они еще огрызались, пытались цепляться за чужую землю, однако каждый раз неизменно откатывались назад. Это было еще не бегство, всего лишь отступление, но и против них выдвинулись не главные силы, а лишь немногочисленные авангарды.