Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов

Миркин Яков Моисеевич

Как он смог выжить? Как его не перемолола диктатура пролетариата? Случайность? Многолетнее молчание? 23 года (1930–1953)^[54] – ни одной статьи, ни одной опубликованной страницы для человека, который не мог не писать. Вот азбука его жизни. Прожил 95 лет, три изданных восьмикнижия, «восьмеричный путь»^[55], тысячи страниц текстов, 1930 г. – арест, 4,5 месяца в одиночке, 17 месяцев во внутренней тюрьме Лубянки, еще год (1931–1932) в лагерях, 1935–1940 гг. – запреты на занятия философией, вытеснение в античную эстетику и мифологию, в преподавание древних языков. Изгнания, увольнения, проработки – и «глубокий вход», как одного из авторов, в «Философскую энциклопедию», его личная, многотомная «История античной эстетики», его книги

о Платоне, Аристотеле, Гомере. Не сосчитать идей и текстов. Нарастающая слепота со времен лагерей, когда писать – это значит диктовать накопленные, написанные внутри себя страницы. Его жены, его хранительницы, одна – безвременно ушедшая, другая – сохранившая, нашедшая каждую его уцелевшую строчку. Три разгрома написанного (1914, Германия; 1930, арест; 1941, гибель дома на Арбате, прямое попадание бомбы). И глубокая вера – в Бога и в мысль, вечно меняющуюся, прихотливую человеческую мысль.

В жизни Алексея Лосева, начавшейся «при царе» (1893) и закончившейся при «перестройке» (1988), есть свое торжество – ее признание как общей, всечеловеческой ценности, всеобщее признание ее спецами, философами, и даже признание государством в самой фантастической форме. Его, всю жизнь находившегося под атакой людей государевых, всю жизнь оттесняемого от философии, наградили в 90 лет, в 1983 г. орденом Трудового Красного Знамени «за многолетнюю плодотворную подготовку философских кадров»^[56]. «То» государство и фантасмагория – едины.

Но что же взять у Лосева, великого русского философа, для нашего обыденного взгляда на мир, когда у каждого он – свой? Что взять для нашей ежедневной философии? Может быть, то, что жизнь пронизана мифами? Что часто нам внушают мифы, выдумки, фантазии, как факты жизни, и наше сознание пропитано ими, как вата водой? И даже избавление от одних мифов означает лишь то, что мы начинаем мыслить другими мифами, не обладая знанием, не имея доступа к надежным фактам?

Для одних «взять у Лосева» – это истинная вера, идеализм. Лосев был человеком глубокой и сердечной веры, человеком православия, принявшим тайный монашеский постриг в 1929 г., тем, кто проповедовал Имя Божье как сущее, как имяславие. Он же (это – миф) – «теоретик и идейный вождь контрреволюционного движения имяславцев», «идейный центр для церковно-монархических активно-антисоветских формирований»^[57]. Пусть будут прокляты те, кто создавал расстрельные выдумки!

Для других у Лосева – возможность увидеть жизнь не только в фактах, но и в мифах, и, тщательно отделяя их от фактов, гораздо лучше понимать тот механизм причин и следствий, который ведет к выживанию или гибели человеческих обществ. Мифы против фактов – это отличный способ «системного анализа», позволяющего понять, что происходит с Россией, что нами унаследовано, какие силы нами движут, и что с нами может произойти.

Что еще взять у Лосева? Метафору нашей собственной жизни. «Я сослан в XX век, в определенную социально-историческую эпоху… мне навязана борьба, которая мне чужда и непонятна и в которой обе стороны для меня одинаково неприемлемы»^[58]. Такими были 1920-е – 1980-е. Время мифов! И мы тоже полностью погружены в них.

1920-е. Миф о неизбежной мировой революции. Мировая Социалистическая Советская Республика, когда задач – «беспощадное подавление эксплуататоров, установление… победы социализма во всех странах»^[59]. Это выдержка из Конституции РСФСР 1918 г. А вот кусок из Конституции СССР 1924 г.: «Новое союзное государство… послужит… новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику»^[60]. «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови – Господи, благослови!». Помним – Блок, 1918 г. Ожидания неизбежного, всеобщего, мирового социалистического преобразования, «пролетарии всех стран, соединяйтесь!», ресурсы, отдаваемые этому 70 с лишним лет – всем этим пронизано мироощущение тех, кто жил в СССР. Будущему «мировому социализму» учили, его ждали, ему посвящали целые жизни.

Сталин, 1928

г.: «Наша революция является частью мировой революции, базой и инструментом мировой революции»^[61]. 1961 г., Программа КПСС: «Мировая капиталистическая система в целом созрела для социальной революции пролетариата»^[62].

А вот еще один миф – о кризисе капитализма, о скором и неминуемом его конце. Все 70 с лишним лет «диктатуры пролетариата» и социализма сопровождались внедрением в массовое сознание представлений о том, что капитализм вот-вот умрет. 1928 г. «Эпоха империализма есть эпоха умирающего капитализма»^[63]. 1929 г. «Мировой кризис будет иметь. губительные для капитализма последствия»^[64]. 1954 г. «Общий кризис капитализма есть всесторонний кризис мировой капиталистической системы в целом. Охватывает целый исторический период, содержанием которого является крушение капитализма и победа социализма во всемирном масштабе»^[65]. 1961 г. «Империализм вступил в период заката и гибели. Неотвратимый процесс разложения охватил капитализм от основания до вершины»^[66]. 1981 г. «Происходило дальнейшее обострение общего кризиса капитализма»^[67].

Капитализм не скончался, а неминуемая победа социализма так и не наступила. Этот миф о грядущей победе распространялся 70 с лишним лет. Что имеем в итоге? Вместо «ликвидации капиталистического строя в большой группе стран»^[68] – наоборот, его распространение, в т. ч. в России. Вместо «развития… мировой социалистической системы»^[69] – ее разрушение. Вместо того чтобы превзойти в 1960-х – 1970-х «по производству на душу населения наиболее мощную и богатую страну капитализма – США»^[70], наоборот, взяли и кратно отстали.

Вся история советского периода усеяна мифами. НЭП – прибежище кулаков и нэпманов. Миф о вредителях, шпионах и врагах народа. Коллективизация – как выдающийся успех. Классовая борьба только обостряется. «Вышибем кулаков из колхозов!». Индустриализация – наш успех (ни слова о массовых поставках оборудования и технологий из США). Индустриализация – марш энтузиастов (о лагерной экономике – ни слова). Денежная реформа – одолеем спекулянтов. Социализм – это сталинские снижения цен. Безродные космополиты – повсюду! «Подлые шпионы и убийцы – под маской профессоров-врачей». К нам проникает низкопоклонство и раболепие перед «иностранным»! Вся наша жизнь – расцвет под мудрым руководством. «Партия – наш рулевой», «в бурях крепка, как скала». Всё у нас – бесплатно. Всё у нас – лучшее в мире. Лучше нас никто не живет.

Когда вспоминаешь все это, хочется еще раз громко сказать: «Какое же мифологичное сознание, чем только не напичканное с детства, с молоком матери, втертое в мозги так, что потом никак не избавишься! Мало чем, в общем-то, отличное от сознания древних греков или римлян, или средневековых людей, или даже просто современного человека, в мозгу которого тоже россыпи мифов и предубеждений». А список мифов все продолжается и кажется бесконечным. Миф о быстрой, победоносной, с малыми потерями войне на территории врага. Миф о неизбежной победе коммунизма. «Самое прекрасное – советский человек»^[71]. Новая историческая общность – советский народ (где он?).

А вот и культ. «Строитель (неутомимый), продолжатель (гениальный), учитель (мудрый) и вождь. Теоретик (гениальный). Организатор (великий). Вдохновитель. Гений (полководческий). Любимый. Ты вложил мудрость (свою), энергию (неукротимую), волю (железную). Возглавил. Воодушевил. Поднял всех. Принес победу. Все грядущие поколения будут славить имя (твое). Спаситель цивилизации. Зажег в сердцах. Великий корифей науки. Твои труды освещают путь. Зодчий (великий). Имя – самое дорогое для народа. Имя – символ победы (грядущей). Наш друг (лучший). Наш родной»^[72].