Гувернантка для капризного принца
Шрифт:
— сопротивляться? — чуть охрипшим голосом уточнил Альберт. Его пальцы неспешно погладили ее между ног меж напряженно сжатыми ягодицами, по подрагивающим зарозовевшим губам. — Будешь наказана.
Магия тотчас толкнулась в ее тело сзади, и девушка закричала, чувствуя, как что-то опасно скользит меж ее ягодиц, чуть нажимая на сжавшийся анус. Гладит и дразнит заставляет изнывать и зверски возбуждает.
И лоно было словно наполнено огромным членом.
ЕЙ казалось, что ее ослепительная беспомощность растянется на бесконечность, также, как и мучительное, тяжелое наслаждение.
—
Его ладонь легла на ее ягодицу, и девушка заскулила, чувствуя, как толчки в ее тело стали сильнее, требовательнее.
— Садись.
Подрагивая всем телом, она послушно опустилась, и его губы снова коснулись ее раскрытого тела. Язык жадно провел по влажной коже, и Маша громко застонала, закинув голову, мучаясь и наслаждаясь, ощущая острейшее удовольствие.
Его ладонь легла на ее поясницу и чуть подтолкнула вперед. Девушка, сгорая от стыда, поняла, что он принуждает ее двигаться. Саму.
«Он хочет чтоб я... как какая-то...»
От стыда у нее даже голова закружилась.
Но Альберт не позволил ей додумать эти крамольные мысли.
ЕГО пальцы ввинтились в ее лоно, итак наполненное магией, и она вскрикнула, чувствуя, как ее распирает, как каждый нерв в ее теле принимает целые потоки жгучего удовольствия. Невыносимо сладкого и острого.
Она со стоном двинула бедрами, ласкаясь о его язык. Еще и еще.
Его пальцы растягивали ее лоно, массировали изнутри, жестко водили по чувствительным точкам, и Маша едва не рыдала. Кота она чуть наклонялась вперед. стараясь облегчить свои ощущения, ее начинало невыносимо щекотать и гладить сзади. Удовольствие впивалось острыми иголками, и Маша скулила, поджимая пальчики на ногах, понимая, что ей не удастся облегчить свою участь.
— Все. все. все.
Она выдыхала это слово, извиваясь в его руках.
Чувствуя, как сходит сума от терзающего ее тела наслаждения.
Яростно ласкаясь об его язык, желая получить даже порцию боли, лишь бы заглушить мучительную и сладкую пытку.
Ее бедра дрожали, она вскрикивала, и с силой подавалась назад, стараясь насадиться на пальцы, чтоб они проникли еще и сзади.
Но их подушечки всего лишь растирали по чувствительной коже ануса ароматную влагу ее возбуждения, отчего ее возбуждение лишь возрастало. Она заходилась в криках, чувствуя, как его горячий язык чуть касается ее тела, дразня, и понимала, что Альберт смеется, наблюдая за ее сладкими страданиями.
— Нравится?
Девушка еле дышала, частыми и неглубокими вдохами. Она боялась вдохнуть полной грудью, потому что с каждым вздохом ожидала, что терзающая ее магия вонзится глубже, доведет ее до безумия. Пальцы принца неспешно ласкали ее, то и депо коварно проникая в ее тело то спереди, то сзади, и девушка от напряжения рычала, выдыхая свое удовольствие короткими рваными вздохами.
— Я научу тебя быть покорной.
Его пальцы снова нырнули в ее тело спереди, глубоко, сильно, требовательно, а рот прижался к возбуждённому клитору. Маша почувствовала, как удовольствие льется в ее тело мощным потоком, и задрожала всем телом, старясь сжать колени и подняться. Но ее мягко,
— Я научу тебя покорности.
— Черта с два — строптиво выдохнула Маша и тотчас ощутила, что магия отпустила ее.
Она упала горячей грудью в прохладную постель, тяжело дыша.
Принц посмеивался над нею, за ее спиной. Шуршала его одежда, от которой он неспешно избавлялся, звякали пряжки.
— В самом деле?
Его ладони крепко ухватили ее за бедра, рывком подняли, и девушка снова вскрикнула, почувствовав, как он жадно овладел ею.
Одним движением, жестко и беспощадно.
Толкнувшись до такой желанной боли.
Заставив ее протяжно стонать, крепко сжимая его член и выгибая влажную от пота спину, золотящуюся в свете свечей как шкура змеи.
— Разве?
Его член, вколачивающийся в ее тело размеренно и жестко, терзал ее сильнее магии.
Влажные тела соприкасались со шлепками, его руки мяли и тискали мягкую кожу девушки.
— Не дождешься!
Он вдруг замер, и девушка ахнула, понимая, что до ослепительного наслаждения оставался всего миг. И принц просто оставил ее ни с чем.
И все ощущения остывали, угасали, остановленные этой внезапной паузой.
— Если нет, то мы начнем все сначала, — вкрадчиво пообещал он ‚снова ухватив ее покрепче за бедра и начиная двигаться — неспешно, мягко, постепенно увеличивая тем.
— Я никуда не спешу.
Маша зажмурилась, закусила простыню, отсчитывая бешеные удары сердца.
Возбуждение новой волной накатилось на нее, тело с готовностью отозвалось на ласки.
До слез из глаз, до мелкой нетерпеливой дрожи.
Маша слышала, как часто и хрипло за ее спиной дышит мужчина. Его пальцы сжимали и тискали ее тело, и она почувствовала первые спазмы удовольствия. Но вместо облегчения снова последовала пауза, нереализованное желание мучительной сладкой тяжестью разлилось по телу, и девушка едва не зарыдала, брыкаясь и колотя ногами.
Альберт посмеивался, продолжая ее удерживать, ощущая, как ее лоно сжимается на его члене.
— Да какого черта?! — верещала Маша.
— Я же сказал — мне нужна твоя покорность, — спокойно ответил он, чуть посмеиваясь.
— Да чтоб!
Он рывком поднял ее, прижал дрожащей спиной к своей груди, зарылся лицом в ее волосы.
— Подчинение принесет тебе только наслаждение, — произнес он, жестко толкнувшись в ее тело.
Она ахнула, томно извиваясь, млея от его грубой и жестокой ласки.
— хочу, чтоб ты это поняла.
Он толкнулся еще, с удовольствием наблюдая, как в ее чертах все больше выписывается неземное наслаждение.
— И запомнила.
Еще толчок, и хриплый стон.
— И не смела больше мне перечить.
Маша отозвалась жалобными всхлипами, прогнувшись, прижимаясь бедрами к Альберту сильнее и сильнее, сама толкаясь ему навстречу.
Она обернулась к нему, нашла губами его губы и приникла страстным п поцелуем, умоляюще постанывая.
Хотела.