Гувернантка поневоле, или Зелье Судьбы
Шрифт:
«Наверное, я схожу с ума» – Анна снова потерла виски, но это не помогло. Голова гудела от хлунывших в нее мыслей. Казалось, они стояли за дверью и сейчас стремительно рвались внутрь. «Что-то здесь не так, что-то здесь совсем не так», – повторяла она про себя. Снова выглянула в окно – глазам предстал пасторальный пейзаж – зубчатая стена замка, луга, поля, леса, деревенька, колодцы, дороги, мощеные камнем, черепичные крыши. Ни единого столба с проводами.
«Ладно, пусть здесь все немного (на пару столетий) отстало от жизни. Допустим, здесь нет электричества, но! Мохнатых змей не бывает! А может просто
В таком виде, терзаемую смутными сомнениями, ее и нашли вернувшиеся братья.
– Анна, – позвал ее Нирт. – Как ты себя чувствуешь?
– Обманутой. Мне кажется, что меня где-то очень сильно обманули, и я совсем не там, где думала. Это ведь не Шотландия?
Анна оторвалась от рассматривания пейзажа, прошла и села на кровать.
– Нет. – Братья выглядели виноватыми и это напрягло Анну еще больше.
«Этого не может быть. Синих мохнатых змей в природе не существует! Может, все таки сон?»
– Нирт, Джон, скажите, мне тут показалось, что я в конюшне встретила такое странное животное… – осторожно начала она.
– Не показалось, Анна, тебя напугал шамарус. Это такое ездовое животное для передвижения по узким горным тропам. Их нет в твоем мире. – Джон старался говорить мягко, опасаясь истерики.
– Что? Ты сказал «в моем мире»?
– Анна, прости нас, но мы временно забрали тебя с Земли. Мы надеялись, что… – начал Нирт, но Анна перебила его:
– Нет-нет, не говори ничего! Поверить не могу. Это невозможно! Нельзя вот так взять человека и забрать с Земли! Инопланетян не существует! Я в вас не верю! Объясните, что происходит на самом деле. Это какой-то розыгрыш, да? Но – зачем? Вы же взрослые люди! И детей втянули. Как вам не стыдно. А змею-то зачем мохнатую сделали? – Анна посмотрела на смущенных братьев. – А! Это все детишки, да? Не пришлась им по вкусу новая няня, – с досадой констатировала она. – Что ж, понимаю. Но мы уже договорились с господином графом, что он отпускает меня домой, так что не вижу проблем.
Анне хоть и было обидно за злой розыгрыш, но она нашла объяснение увиденному, и мир вернулся в привычное русло.
– Анна, все не так. – Джон снова попытался что-то объяснить, но его перебил брат.
– Оставь, Джон. Анна слаба и устала от пережитого. Вот это передал Даниель, вам нужно выпить это, исса Анна. – Нирт достал пузырек с зельем.
– Нет! Я прекрасно себя чувствую. Мне не нужны непонятные лекарства! И где мои вещи? Вы обещали!
Анна изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но истерика уже начала накрывать ее с головой.
– Извини меня, девочка, – сказал Нирт, и положил руки Анне на виски.
Анна уплыла в темноту.
***
– Что вы сделали? – граф Даниель Саккирел строго оглядел спящую девушку и мнущихся рядом с виноватым видом братьев.
– У нее началась истерика. Я ее успокоил. – ответил Нирт.
– Спасибо, хоть не упокоил. Ладно, идите, дальше я сам.
Даниель расположился рядом с девушкой и провел рукой по ее волосам. Обычно стянутые в тугой узел, сейчас они были распущены, и ему нравилась их шелковистая мягкость. Он подумал о том, как хорошо было гладить их вот так по утрам, просыпаясь рядом… Тут же отбросил
– Тс-с-с! – было первое, что услышала Анна, проснувшись в очередной раз. – Только не шумите.
Граф сидел рядом на кровати и играл прядью ее волос!
Да она и не собиралась шуметь. Она даже слов не могла подобрать от возмущения!
Граф между тем бережно поправил подушку и переставил на кровать столик с ужином.
– Я не больна, – запротестовала девушка, садясь в кровати.
– Я знаю, но вы ослаблены. Позвольте мне позаботиться о вас.
Анна хотела возразить, но не успела.
– Я виноват перед вами, что скрыл некоторую часть правды, – начал покаянную речь Даниель, пододвигая ближе к девушке сервировочный столик.
Запахи были настолько соблазнительные для той, что за весь день не съела ни крошки, что Анна решила повременить с претензиями и принялась есть.
– Прошу выслушать меня, а потом я отвечу на ваши вопросы, и, конечно же, все наши договоренности в силе, никто не будет удерживать вас в моем доме.
И граф приступил к рассказу:
– Мне действительно нужна гувернантка. Не мне, конечно, детям. Дело в том, что ваша предшественница – исса Патрисия Снайк – занималась не столько детьми, сколько строила планы по поводу того, как выдать замуж свою подругу. Я был раздосадован фактом, что пропустил заговор в собственном доме, и согласился на предложение братьев найти замену.
Здесь Даниель сделал паузу и заботливо подлил Анне травяного отвара. Она взяла стакан, принюхалась и нерешительно сделала глоток. Граф продолжил:
– Братья выполнили мою просьбу, и вы появились в нашем доме. К сожалению, при переходе вы потеряли сознание, мои братья испугались, решили не волновать вас и немного повлияли на восприятие действительности. Вам казалось, что все, что вас окружает – вполне естественно и так и должно быть.
Он внимательно смотрел на девушку. Та кивнула, соглашаясь.
– Я тоже принял меры, чтобы у вас не возникло лишних вопросов. Вы, наверное, заметили браслеты на моем сыне?
Девушка снова кивнула.
– Это ограничители его… – граф слегка замялся, подбирая слова, – …способностей. – Вы девушка прагматичная, целеустремленная и вам нелегко будет принять сказанное, но, вспомните, вы сами решили, что находитесь в Шотландии.
Анна задумалась и снова согласилась.
– Но это не так.
Граф дождался, когда до гувернантки дойдет смысл сказанного и, увидев немой вопрос в ее глазах, продолжил:
– Вы, как образованный человек своего времени, вероятно, слышали теорию о множественности миров?
Анна неуверенно кивнула.
«Молчит, какое счастье», – подумал Даниель и продолжил, снова наполнив бокал успокоительным отваром.
– Да, ваш мир не единственный, их множество, но не все доступны. Наш называется Дарогорр. Хотите, я расскажу вам о своем мире?
В душе Анны бушевало смятение, а в голове царил хаос. «Не может быть!» – кричало эмоциональное начало. «Это бы объяснило мохнатых змей…» – глубокомысленно заключала рациональная часть, «Боже, какой мужчина!!!» – вопила женская сущность, млея от близости графа, когда тот наклонился, чтобы снова поправить подушки на кровати.