Гвардейские залпы
Шрифт:
– Рому? Что ты говоришь!.. Давай, давай его сюда. Надо разобраться, какой он вредный.
И сразу вернул мне парабеллум.
В это время мы заметили маленькую юркую машину, несущуюся к нашим огневым.
– Командир полка!
– Васильев быстро окинул взглядом расположение батареи.
– По кому вы сейчас стреляли?!
– гвардии майор Виниченко, весь пропыленный, с потеками пота на почерневшем от солнца лице, выскочил из машины. Всегда суровое, непроницаемое его лицо на этот раз выражало волнение, и оно сразу же передалось мне и Васильеву.
–
– Васильев бросил на меня обеспокоенный взгляд.
"В чем дело? Что произошло?" - пронеслось у меня в голове. После выступления Бурундукова я чувствовал себя не очень уверенно.
– Я спрашиваю, по кому вы сейчас стреляли? В Синичкино находятся наши части!
Как наши части? Мы оба побледнели. Я торопливо перебрал в памяти все случившееся за день. "Как же так? В бинокль, да и простым глазом все было отчетливо видно. И танки с крестами и немецкие солдаты... Да, а мотоциклисты?! Они-то не случайно в Синичкино попали! Вот же он, парабеллум, и автоматы, и документы немецких солдат, наконец!"
– Мы стреляли по противнику, спустившемуся с того берега в Синичкино, товарищ гвардии майор, - сдерживая волнение, сказал Васильев.
– Но почему вы так спрашиваете?
– Как мы могли ошибиться?! Я сам видел, своими глазами, и немцев и танки!
– Я говорил сбивчиво, горячо.
– Наших, вообще, ни в поселке, ни вокруг нет. А немецкая колонна спустилась по дороге с берега.
– Они же трофеи принесли и документы двух убитых немцев!
– вставил Васильев, показывая на мой парабеллум.
Видимо, все это подействовало на Виниченко.
– Расскажите по порядку!
– приказал он мне. Взволнованной скороговоркой я пересказал ему, что мы видели и как действовали в Синичкино.
– М-да, пожалуй, так оно и есть, - наконец сказал командир полка, и у меня отлегло на душе.
– Сейчас на Синичкино выходит с боями большая группа наших подразделений. Ваша задача - обеспечить отход этой группы, - Он помолчал немного.
– Часть задачи вы уже выполнили, уничтожив колонну в Синичкино... Высылайте поскорее разведку!..
Виниченко уехал, а мы заторопились на НП батареи.
Синичкино полыхало. Светлые, почти невидимые языки пламени неслись высоко в небо, и казалось, что и весь окружающий воздух тоже колеблется и перемещается в разные стороны. Вокруг поселка было безлюдно. Лишь издалека, с той стороны реки, доносились звуки редкой перестрелки.
Разведчики не сводили глаз с того берега. Ведь там, откуда-то из окружения, пробивались наши. Стрельба постепенно приближалась. Наконец на гребне берега, как раз в том же месте, где я в первый раз увидел немецкие танки, показались наши первые бойцы.
Наши!.. Вот уж тут сомнений быть не могло. Как они измотались! Еле шли. Многие в бинтах... "Только зачем же им в Синичкино спускаться? Моста нет, да и в деревню не войдешь - горит", - волновался я.
Солдаты сами заметили полыхающий поселок, остановились, начали
"Правильно!
– мысленно одобрил я.
– Речка мелкая, только место выбрать поудобнее для переправы. Как похож этот первый на Смирнова - комбата. Неужели его батальон?
– Я медленно вел биноклем вслед за продвигавшимся небольшим отрядом.
– Сколько же здесь человек? Чуть побольше полсотни. Неужели все-таки Смирнов?.."
– Рымарь, ведь это Смирнов. Комбат с высоты 120.0. Возьми одного человека и быстрее навстречу им. Может, чем поможем.
Рымарь, лежавший рядом, только кивнул и, дернув за рукав Шилова, помчался с ним к реке, а я продолжал наблюдать.
"Ничего себе обстановочка, - думал я.
– Совсем недавно тот берег был наш, потом танки поползли, теперь Смирнов спокойно выходит... Куда же все-таки делась часть, которая на этом участке должна была занимать оборону?.. Что же у нас нет сплошной линии фронта, что ли?.."
– Товарищ гвардии лейтенант, наши!
– меня резко дергал сзади Черепанов.
Я обернулся. На полной скорости приближалась наша батарея. Зачем?
Я вскочил, и все мы бросились к дороге. А батарея уже замедлила ход и начала разворачиваться фронтом на... восток!!
Это могло означать только одно, что и сзади враг. Но как он мог там оказаться? Я побежал к Васильеву. Командир батареи кивнул мне, продолжал хлопотать у орудий, сам расставлял буссоль.
– Чепок и Богаченко остались там, у Александровки, - наконец пояснил он мне.
– Как только разберутся, что это за гитлеровцы вошли в деревню и сколько их, сразу приедут сюда.
"Гитлеровцы?! Что же это значит, что мы в окружение попали?!" - но вслух спрашивать не стал: неподалеку находились наши солдаты, к чему паниковать? Лишь поинтересовался, откуда вдруг противник.
– Зашли с восточной стороны. Мы как только заметили их бронетранспортеры, так сразу сюда подались... Решим, как действовать дальше.
– Васильев уже расставил буссоль и стал отдавать команды расчетам.
Окружение! Возникло чувство, которое никак приятным не назовешь. С нами боевое оружие - гвардейские минометы, ни при каких обстоятельствах они не должны попасть врагу. Неужели, еще не повоевав как следует, придется их подрывать?
Я увидел подходившего с Рымарем комбата Смирнова и бросился к ним. Вот кто подскажет правильное решение. От самой границы воюет, да и толковый он!
– Что, и там фашисты?
– сказал вместо приветствия Смирнов, кивая на восток. Командир батальона очень похудел, осунулся и выглядел неважно. Рука его была забинтована. Видно, досталось ему в эти дни. А все-таки мужество в нем так и просвечивало.
– Пойдем к командиру батареи, - предложил я. Над картой, расстеленной на бугорке, склонились Смирнов, Васильев и только что приехавший с Богаченко Чепок. Остальные командиры батальона и батареи плотным кольцом окружили сидящих.