Гвардия Хаоса
Шрифт:
— Нет, не были, — быстро подтвердил Браун.
— Ну, вообще-то, — осторожно произнес Фредерик, — я был. Лет сто назад. И Вальд был, но в Вердиро, еще до того, как Белгорро создал Федерацию. В старые добрые времена. Летишь, бывало, на флайере, а в иллюминаторе Небесный Город на землю падает. Тот, в котором ты прожил пятьсот лет. Славные были деньки.
Возникшую на этот раз паузу Ранмаро прекращать не спешил.
Юрика, подавленная услышанным, отвернулась.
— Вы — дети Богини Юга, — слова, разрезавшие тишину, принадлежали Нае. — Если не вы — то кто? Кто поможет нам? Просто поддержите нас… И убедите Мэй вернуться в «Стаю». Я не смогла… Никто не смог.
— Ты знаешь, где она сейчас? — с нескрываемой надеждой
Вальд жестом приказал Нае замолчать и пристально посмотрел на девушку.
— Ты знаешь ее? — спросил он с удивлением.
Юрика смутилась и села обратно.
— Вы сказали, что она — ученица моей матери.
Она подняла голову, и все увидели каким ожесточенным и решительным стали черты ее лица.
— Я должна увидеть ее. Где она? Где Мэй?
Вальд не ответил сразу, явно колеблясь. Но потом все же решился и произнес:
— Здесь. Мэй здесь, в Судзо. Работает учительницей в школе. Она приказала нам не приближаться к ней. Оставить в покое.
— Отведите меня к ней.
Вальд обменялся взглядами со своими подчиненными. Не встретился с признаками протеста и с улыбкой ответил:
— Хорошо. Но завтра. Сейчас уже поздно. Ная отведет вас к ней утром.
***
Провести ночь Юрике и Ранмаро предложили у Наи. Девушка жила в уютной двухкомнатной квартире, в обветшалой многоэтажке-муравейнике, каких в трущобах было полно. По сути, этот район из таких и состоял — медленно рассыпающихся зданий, на ремонт которых должны были выделяться деньги — но не выделялись. Власти отвернулись от этой части города, и здешние обитатели жили по своим собственным законам — как умели.
— Печальное зрелище, — сказала Юрика, когда они подходили к порогу дома подчиненной Вальда Брауна. — В Федерации такого не увидишь. То есть, заброшенные районы есть и у нас, но они действительно заброшенные. Люди там не живут… В моем родном городе есть такое место, я провела там много времени. Слышала, что в ближайшие годы всю ветошь снесут и построят новый район, за который Ховину не будет стыдно. Федерация строится, шагает вперед.
— Уклад жизни в Судо не менялся в течение сотен лет, — ответил Ранмаро. — Все оставалось прежним: уровень научно-технического развития, устройство общества. Даже после падения Небесных городов границы республик остались практически неизменными… Представляешь — три-четыре сотни лет назад, когда в Вердиро люди сражались мечами и копьями, здесь гремели выстрелы винтовок и артиллерии, в небе летали бомбардировщики и истребители, а в полях сталкивались танковые дивизии. Техника не менялась, прогресс был заморожен. И мама не стала ничего менять.
— И сейчас Судо — самый отсталый континент в научно-техническом плане, — подтвердила Ная. — И руководят им те, кого такое положение дел устраивает. Ришари защищала нас от перемен извне, и если подумать, не мешала народам Союза развиваться. Мешали другие… Те, кого Гвардия Хаоса так и не смогла истребить до конца.
— Только давай без драматизма, я уже поняла, что вы во всех своих бедах вините Великие Дома, — проворчала Юрика. — Таких, как Ран.
Ранмаро неодобрительно покосился на сестру, но она предпочла это не заметить.
— Кто это «мы»? — немного недовольно спросила Ная.
— Такие, как ты и Шон Шабири. У Вальда, похоже, претензии только к Столсангам, а Фредерик сам из Великого Дома. Вы называете себя «Дикой Стаей», и цель у вас вроде бы одна, но если присмотреться, копнуть глубже… Что будет, когда Столсангов уберут? Спорю на сто айр, что Дикая Стая разделится на Правую и Левую, или Белую и Черную — одни будут сажать небожителей в каталажки, а другие будут теми, кого сажают. Потому что вторых меньше, и шансов у них нет.
— Это не так, — быстро возразила Ная. — Такие, как Фредерик — они достойные люди. Мы все это понимаем.
—
— Да. Но в одном ты права. Сторонников у небожителей действительно мало. Рассказать, почему?
— Удиви меня, — ответила Юрика с легкой иронией.
Они как раз поднялись на третий этаж, и Ная открыла дверь своей квартиры.
— У меня не всегда было четыре руки, — произнесла девушка, снимая плащ, под которым она скрывала лишние конечности от ненужных глаз на улице, и вешая его на крючок в прихожей. Провела своих постояльцев в гостиную и предложила расположиться на диване.
— Прогресс на материке стоит на месте, — продолжила она, устраиваясь в старом скрипучем кресле, — это верно. Но «Стая» должна быть сильной. Она должна побеждать «Молот» и «Рассвет», особенно последний — а ведь практически все технологии Небесных Городов ушли в Дакиэрро еще при жизни императора Фридриха, туда забрали ученых, инженеров из Великих Домов и их вассалов. Но кое-кто все же остался. И благодаря им здесь, в Союзе, существуют секретные лаборатории, в которых ведутся разработки новых видов оружия, или восстанавливаются старые, чтобы однажды использовать его в большой войне. Источники энергии, компьютеры, дроны, ракеты, боевые машины… Идеальные солдаты. Я — арга, зверочеловек, у нас очень высокая рождаемость. Очень, очень много детей, часть которых все равно умрет — так почему бы не использовать эту часть для разных опытов? Во что можно превратить и без того сильное и выносливое тело представителя моего народа? Такие эксперименты проводились еще до падения Небесных Городов, и кто-то из выживших ученых продолжил эту славную традицию. У него появились ученики… Я выросла в инкубаторе — меня отняли у матери сразу после рождения. Пичкали разными препаратами, играли с моими генами. Эти руки, — Ная подняла вверх вторую пару, — начали расти, когда мне было три года. Мы, арга, взрослеем быстрее других рас, так что я хорошо помню весь процесс… Это заняло два месяца, и это было больно. Организм перестраивался… Я получила не только лишние конечности — стала быстрее и сильнее своих сородичей, и мои чувства намного острее. Но конечной целью эксперимента было не это, я оказалась всего-лишь очередной ступенькой на пути к его вершине. Не знаю, получилось у них или нет — когда мне исполнилось шесть, меня сняли с программы и поместили… в нечто вроде зверинца. Кунсткамеры. Я стала экспонатом, на который время от времени приходили посмотреть и сравнить с новейшими достижениями евгеники. Однажды пришел сам Крэйн Столсанг… Ублюдок. Тогда, в его глазах я увидела и поняла причину, по которой Гвардия Хаоса едва не уничтожила все их племя…
— Эй, полегче, тут Ран, если ты не забыла, — возмутилась Юрика.
Но Ранмаро заворожено слушал четырехрукую девушку, так что она только вздохнула и продолжила слушать дальше.
— Представители Великих Домов верят, что выше всех нас — арга и других жителей поверхности. Даже такие, как Ранмаро и Фредерик. Просто одни смотрят на нас с сочувствием, потому что нам не дано жить по тысяче лет, а для других мы ничем не лучше бессловесных животных. Ранмаро принадлежит к первым, — она кивнула парню, и тот смущенно отвел взгляд, — а Крэйн Столсанг — ко вторым. Я не знаю, кого больше, но большинство таких, как я, видят и запоминают Крэйна и ему подобных. Поэтому, однажды, время Великих Домов закончится раз и навсегда.
— Думаю, я знаю, кто будет принимать решение заканчивать время Великих Домов или нет, — серьезно, но в то же время с улыбкой произнесла Юрика, и красноречиво посмотрела на брата. Он задумался на мгновение, а потом ответил ей такой же улыбкой.
— Кто? — спросила Ная.
— Глупый вопрос… Наш дядя. И другие такие же. Бывшие Гвардейцы. Если определение «бывшие» вообще можно применить в нашей ситуации… Кстати, а как ты выбралась из своей «кунсткамеры»?
— Меня вытащила Мэй. И я работала под ее началом, пока она не покинула «Стаю».