Гвардия Хаоса
Шрифт:
«Что за бредовое предложение? Защищать мир… Девочка, а чем я, по твоему, занимаюсь? Ты даже не представляешь, как много мы сделали для всех живущих на поверхности!» — этот крик едва не вырвался тогда наружу, но Дженази сдержал его, вспомнил о пролитых реках крови. И утративший всякое желание сражаться, отступил. Бежал, по сути, с поля боя. Чтобы снова встретиться с Нолой здесь, в празднующем Драмбилене.
— Ты знаешь, для такой как ты подставлять спину такому, как я — это не совсем умно, — сказал он, когда Нола купила два мучных изделия, покрытых глазурью, и вернулась к нему.
—
— Я не голоден, — г'ата растерянно смотрел то на предложенное пирожное, то на девушку. В его голове мелькнула мысль прекратить это безумие прямо сейчас, просто убив сумасшедшую, но семя сего намерения упало на абсолютно неплодородную почву. С каждой секундой Дженази все меньше думал о том, как именно будет уничтожать Стражей, и все больше — как убедить остальных Гвардейцев просто не обращать на них внимание.
— Иди за мной, — он схватил Нолу за запястье руки, которой она предлагала ему угощение, и повел к темному провалу арочного прохода в стене ближайшего дома. Нужно было увести девушку с оживленной улицы и поговорить там, где не будут мешать шум и многочисленные свидетели. Настойчиво и немного грубо тащил ее сквозь толпу, и старался не обращать внимания на мягкое тепло ее кожи, которое ощущал своей ладонью.
За аркой находился небольшой внутренний дворик, окруженный кирпичными стенами с четырех сторон. Источников света, кроме отблесков фейерверков в темных окнах и редких лучах света с улицы, не было, оказался приглушен и шум праздника, так что они оказались здесь только вдвоем, в сумраке и отголосках прибоя моря людей.
— Что ты здесь делаешь? — Дженази решил наконец перейти к жизненно важным вопросам. — Где твои друзья?
— Извини, но пока ты не примешь мое предложение, я не буду доверять тебе такую важную информацию, — Нола, руку которой он уже отпустил, села на одну из лавочек, установленных вокруг круглой клумбы в центре дворика. И принялась есть свое пирожное, положив то, от которого Дженази отказался, рядом.
— О, тогда я принимаю его, — Гвардеец произнес это, убежденный, что не только он, но и она не поверит этим словам — слишком уж много иронии он вложил в них. — Теперь ты можешь мне доверять?
— Сначала съешь его, — девушка снова предложила ему пирожное. Дженази смотрел на него, словно оно было заправлено смертельным ядом, и пытался понять, кто же тут над кем издевается. Он не мог прочесть, что происходит в голове Нолы. — Оно вкусное, правда.
«Я только что согласился перейти на сторону Стражей Неба и в подтверждение этого разделил хлеб с одной из них, — думал он минуту спустя. — Любой мало-мальски здравомыслящий человек поймет, что я солгал, но если предположить, что она всерьез, и поставить себя на место сверхнаивной девчонки… Идиотизм. Так не бывает».
— Ну как? — спросила она у него с надеждой, что ее выбор пришелся ему по вкусу.
— Ты обещала ответить на мои вопросы.
— А, действительно… Дан предложил спрятаться от тебя в этом городе. Здесь сейчас людно, мы легко затеряемся в толпе… Ну, он так говорил. Они остались в гостинице, а я решила прогуляться. А ты меня сразу нашел…
— Отведи меня к ним. Я хочу поговорить со всеми вами.
—
— Сейчас они, должно быть, веселятся. Отдыхают. Они очень устали за последнее время. Было много битв… Если они тебя сейчас увидят, то начнется еще один бой, даже если я буду против. Ты в конце-концов заставишь их себя выслушать, но ведь праздник будет испорчен, да?
Самым ужасным в ее словах, по мнению Дженази, было то, что они имели смысл.
— Я отведу тебя к ним утром. А сейчас идем к озеру! Мне сказали, что сегодня там будет очень интересное представление. Если бы я знала, то взяла бы с собой остальных… Но так даже лучше, ведь я встретила тебя!
«Может быть, мы встречались раньше? — размышлял Дженази, следуя за Нолой по забитыми людьми, фигурально выражаясь, по самые крыши, улицам Драмбилена. — И я совершил нечто такое, после чего она стала считать меня… хорошим человеком, и не верит всему, что ей обо мне рассказали? Нет, я бы запомнил ее. Да и не делал я за последние восемнадцать лет ничего, заслуживающего такого отношения. Хотя нет, было дело. Вчера, когда не стал убивать их».
Затылком ощутив тяжелый взгляд Гвардейца, Нола обернулась и улыбнулась ему, удивительно заразительно. Похоже, она хотела стереть с его лица мрачное выражение, которому было самое место на поле боя, но только уже после того, как сражение завершится, а те, кому пришлось собирать тела — останутся.
«Нет».
Жестом указала на шарманщика с дрессированной обезьянкой, которая на вытянутых лапах по кругу носила котелок хозяина, собирая в нее звонкие монетки. Зрители расставались с мелкой наличностью охотно, но долго не задерживались — по соседству, на еще одной импровизированной сцене в виде кольца зрителей и уличной мостовой, танцевала полуобнаженная красотк. Чуть дальше жонглировали, глотали шпаги и выдыхали огонь одновременно.
Это было время бесплатных уличных представлений.
«Нет».
Нола скорчила обезьянке смешную рожицу, и порывшись в заднем кармане коротких шорт, выудила мелкую монетку. Зверюшка, получив желаемое, отвесила девушке поклон и обратила свое внимание на Дженази. Он бросил ей крупную золотую монету, которая даже не успела толком сверкнуть в огне фонарей, как исчезла у обезьяны за пазухой, а спустя мгновение перекочевала во внутренний карман шарманщика. Тот низко поклонился щедрому зрителю и принялся играть с еще большим энтузиазмом.
«Нет».
Девушка схватила его за рукав и потащила к «сцене» с танцовщицей. Круг зрителей вокруг нее был шире, чем вокруг шарманщика, и стояли здесь в основном молодые парни — поэтому он не мог стать шире настолько, насколько требовалось на самом деле для завораживающего танца загорелого юного тела, лоскутов одежды и разноцветных лент. Каждый хотел оказаться к ней ближе, чем остальные, и только необходимость оставить ей место для выступления сдерживало рвущиеся наружу инстинкты.