Гвардия Хаоса

Акисс Ардо вин

— Не спишь?

Юрика вздрогнула от неожиданности, когда услышала тихий голос Виктории, и почувствовала, как та поворачивается к ней.

— Нет.

— Уже скоро подъем. Утром мама поедет назад в Фламби.

— Я уже успела у ней привыкнуть, — Юрика решила умолчать о другой стороне своего отношения к данному событию. Пусть натянутые отношения между матерью и дочерью и видны невооруженным глазом, но все-таки они мать и дочь, а она — человек посторонний.

— Она к тебе тоже успела привыкнуть, — как бы Юрика не прислушивалась, но двойного дна в словах Виктории не обнаружила. — О чем вы с ней говорили вчера?

— О маме, — быстро ответила девушка, а

потом повернулась к племяннице. Глаза Виктории мягко сверкали в тусклом лунном свете, пробивающемся сквозь занавешенное окно, и Юрика старалась смотреть в них прямо и открыто, но чувствовала, как ее взгляд предательски подрагивает.

— И что же она сказала?

— Что дети не отвечают за преступления родителей.

Серебряные огоньки в глазах Виктории погасли — она опустила веки. На мгновение Юрике показалось, что в комнате стало прохладнее, но как только ее племянница снова открыла глаза, это чувство исчезло.

— Если забыть о том, что Ришари отказалась от тебя, то можно даже сказать, что мама поступила благородно, — Виктория, которую Юрика привыкла наблюдать последние три дня, снова вернулась, и в самом гротескном своем качестве. Словно взяли одну меру иронии, горсть высокомерия и щепотку презрения, перемещали и залили жидким азотом (или посыпали твердым водородом, но это уже всем крайностям крайность). Девушка задалась вопросом, тренировалась ли ее племянница для того, чтобы эти эмоции на ее лице были настолько выразительны, или же это у нее само собой получалось, в результате слияния природного таланта и жизненного опыта. Впрочем, истина, как всегда, где-то посередине.

— Она не только так говорит, она так считает на самом деле, — Юрика пыталась сопротивляться, но точка зрения, прямо противоположная точке зрения Виктории, быстро заняла доминирующее положение в ее голове. Она просто не могла с ней не спорить…

— Может быть, — ответила Виктория и отвернулась. — А теперь — спать.

После такого предложения, которое больше походило на приказ, у Юрики пропало не только желание, но даже намерение погружаться в сон. У нее даже мелькнула мысль, что Виктория делает это специально — не может же быть она настолько глупой, чтобы не понимать очевидного. Например, что любая ее попытка заставить Юрику идти у нее на поводу будет принята в штыки.

Требовательная рука девушки легла на плечо ее племянницы. Когда Виктория повернулась, Юрика протянула ладонь, над которой тот же миг вспыхнул тускло сияющий шарик. Он оказался точно между ними, на уровне глаз, и дочь Валерии, сначала удивившись, теперь смотрела на него, зачарованная мистическим светом. Юрика не знала, зачем показала ей то, о чем избегала говорить даже дяде, но почему-то была уверена, что поступает правильно.

Прежде чем дочь Валерии успела задать вопрос «Что это?», девушка кошкой метнулась к ней и зажала рот ладонью. Способности дяди стали причиной рождения оправданной паранойи, а Юрика пока не собиралась ему рассказывать о полученных воспоминаниях Дана Даркенвэй.

А потом Юрика подумала о том, что не одному Дженази будет интересно это знать. Он, в конце концов, не был близким другом Стражей Неба.

Порой случается так, что человек забывает сделать что-то очень важное, или упускает из виду подлинное значение некоторых факторов, определяющих образ и качество его жизни — например, своевременная оплата счетов, подготовка к экзаменам, собеседование, которое ни в коем случае нельзя пропускать. В случае с Юрикой в качестве примера можно привеститщательную подготовку к акту карманной кражи, когда нужно учесть массу разных мелочей. В промежутке между осознанием

ошибки с одной из этих мелочей и моментом, когда ее хватал за шиворот злющий жандарм, у нее всегда наступал краткий миг воображаемого удара электрическим током, который поражал все тело и заставлял сознание сосредоточиться на одной единственной мысли, суть которой заключалась в ясном представлении как причин, так и последствий неудачи. Словно до этого ее состояние бодрствования на самом деле было полу-сном, дремой, и только в этот момент она по-настоящему просыпалась. Момент озарения, момент запоздалого просветления.

Разумеется, Юрика забыла сказать Валерии о том, что встретила Дана и Регулуса.

Отогнав прочь мысли об этом, Юрика вернулась к ожидающей объяснений Виктории. Жестом попросив внимательно смотреть на мистический сгусток, она еще ближе поднесла его к глазам племянницы, и сама придвинулась так, чтобы он занимал большую часть ее поля зрения. В результате их лица оказались настолько близко, что они чувствовали дыхание друг друга на коже, но спустя мгновение их это перестало волновать — заработал механизм, который позволял одному человеку увидеть воспоминания другого.

12:30, 21 марта 898 года. Судо, пустыня Шадиз, Садвинская федерация.

Солнце одной из крупнейших пустынь Южного материка в полдень превращается в настоящего монстра, беспощадного и смертоносного, так что Дану Даркенвэй повезло вовремя добраться до древних руин, которые вот уже тысячу лет охраняют бесплодные просторы Шадиза. Оранжевый песок раскален до такой степени, что еще немного — и задымятся подошвы ботинок; когда на открытые участки кожи попадают солнечные лучи, тело без всякого сверхточного лабораторного оборудования понимает, почему хвосты комет так странно ведут себя вблизи звезд — свет тоже умеет давить. И пусть это ощущение тяжести на самом деле просто иллюзия, но из-за него ведь так просто поверить в факт, который не так то просто проверить простому обывателю.

Ветер гонит вперед гребни песчаных волн-барханов, их волнистые линии извиваются, словно змеи. Человеческие глаза не могут уследить за их движениями, и пока взгляд сфокусирован на одной точке, картина статична. Но стоит его отвести в сторону всего на секунду, или даже просто прикрыть веки на мгновение, как пустыня тут же изменится, сместится с прежнего положения на сантиметры или миллиметры. И это тревожило, сбивало с толку — пустыня текла вперед, оставаясь на месте, в бесконечном океане вероятностей не было шанса на то, что рисунок ее линий, который взгляд наблюдал только что, когда-нибудь повторится. Ветер и песок, простые и понятные элементы, соединившись, показали, что есть Хаос — то, что приводит разум в смятение, и очаровательное в своей непостижимости.

О данном явлении Дан задумался только после того, как спрятался от солнца в тени массивной металлической опоры, которая торчала из песка под небольшим углом. Время почти не тронуло ее за прошедшие две тысячи лет, и кто знает, сколько еще понадобится пустыне, чтобы стереть с лица планеты этот памятник цивилизации Чи-Зо. И он тут был не один: остатки бетона, полимеров и металла усеивали территорию размером с город-миллионник. торча из песка подобно шипам на спине какого-нибудь исполинского чудовища. Такие руины встречались по всему миру — останки сотен мегаполисов, обитатели которых были одной крови с фелкамелами Небесных Городов.