Гвендолин и Лили. Наперекор судьбе

Герцен Кармаль

С моих губ сорвался восхищенный вздох, и даже Лоуренс, как мне казалось, знавший больше меня о нимфах, выглядел изумленным. Мгновением спустя дуб расплел свои мягкие объятия, и Лайарой вновь появилась перед нами.

– Видите. Мой лес - моя крепость, - чуть смущаясь, сказала она.

Того, что произошло дальше, я и вовсе не ожидала. Лайарой склонила голову набок и протянула вперед ладонь. Из ниоткуда - казалось, просто из воздуха - возник рой то ли светлячков, то ли и вовсе волшебных созданий, их напоминающих. Маленькие, с пол-ноготка, с прозрачными

крылышками, они сияли так ярко, что хотелось зажмуриться. Неведомые лесные существа опустились на ладонь Лайарой, окружив ее плотным коконом. А она шагнула ко мне и мягко коснулась... моей щеки.

Я почувствовала упоительное тепло и легкую, вызывающую улыбку, щекотку. Крылья светлячков мягко касались моей кожи, а исходящее от них свечение слепило. Я закрыла глаза, а открыв их снова, увидела, как из ближайшего ручья в руку Лайарой перетекает струя воды. Движется по спирали и опадает вниз, чтобы оставить в руках нимфы некое подобие зеркала. Такое отражение обычно видишь на поверхности воды - немного зыбкое, подернутое рябью, оно все же позволяло разглядеть... что ожога на щеке у меня больше не было. Вместо уродливого шрама - гладкая девичья кожа.

Немыслимо. Невероятно.

Лайарой исцелила меня... несмотря на то, что мое поведение вряд ли можно было назвать хоть сколько-нибудь дружелюбным.

Я подняла голову, но прежде, чем «спасибо» сорвалось с моих губ, нимфа покачала головой и сказала:

– Не нужно благодарностей. Ты помогла мне освободить друга - человека, который однажды спас меня от верной гибели. Я же помогла тебе - и это самое малое из того, что я хотела бы для вас сделать.

– Не говори так, - Лоуренс качнул головой, - ты очень нам помогла.

Нимфа улыбнулась.

– Найди Хозяйку леса, освободись от проклятия. И больше никогда сюда не возвращайся. Это... слишком опасно для тебя.

И снова Лоуренс был с ней не согласен.

– Я вернусь однажды, когда наберу достаточно сил, чтобы остановить Ареса. Даневия отдана во власть тирану

– и по моей вине тоже. Потому, что вовремя я не вмешался. Но однажды свою ошибку я исправлю. Просто не могу с ней жить. Жить со знанием, что я обрек людей на гибель, и ничего не сделал, чтобы это прекратить... я не смогу.

– Тогда до встречи, Лоуренс Галлахар, - с улыбкой отозвалась нимфа. Повернулась, взглянула на меня своими огромными глазами цвета речной волны.
– Прощай или до встречи, Гвендолин.

Я поколебалась, прежде чем ответить. И сказала, вкладывая в банальные слова особый смысл:

– До встречи.

Глава двадцать восьмая. Лили

Все свободное время я старалась посвящать тренировкам, и, как поведал мне Тейт, начала делать определенные успехи. Конечно, по ловкости и скорости я сильно проигрывала ему, но… определенно прогресс ощущался.

Наконец наш долгий путь закончился – у огромного лагеря, где обитали шаманы. Он состоял из множества палаток, разбросанных в беспорядке по долине. Как объяснил

мне Тейт, в отличие от большинства кланов, шаманы не любили селиться в городах и деревнях, предпочитая более скромные условия. Одеты они были соответственно: мужчины – в кожаных набедренных повязках, женщины – в них же и кожаных лентах, обтягивающих грудь. На их телах и лицах были нанесены различные узоры. На груди – всевозможные амулеты, бусы, ожерелья.

Появление в клане чужаков удивило шаманов. Один из них подошел к нам и поинтересовался, с какой целью мы прибыли на землю их клана. Чувствовалось, что наш язык ему хоть и знаком, но чужероден. Понять сказанное мешал и странный акцент, из-за которых речь шамана была едва разборчивой.

– Нам нужна ваша помощь, – ответил Тейт и, к моему изумлению, заговорил на чужом языке, хотя и с некоторыми паузами и запинками.

Не знаю, что именно он говорил, но во взгляде шамана появился интерес. Он осмотрел нашу странную четверку и сказал, обращаясь ко мне, Грегу и Гастеру:

– Раз так – проходите в лагерь и будьте нашими гостями.

Нас провели в самый центр лагеря, где возвышалась каменная статуя, изображающая человека со змеиной головой. Его рука была протянута и сжата в кулак таким образом, что казалось, будто он должен что-то нести, хотя руки змееголового человека были пусты. Заметив наш интерес, вождь клана – тот самый, что первый подошел к нам, сказал:

– Это наш бог, которому мы поклоняемся со времен возникновения мира, Танку-Нату.

Шаман представился Пако-Ташем и провел нас в свой просторный шатер. Смуглолицая, тоненькая девчушка с черными волосами, заплетенными в десятки косичек, налила нам резко пахнущего травяного чая.

Пако-Таш и Тейт беседовали на языке шаманов, пока мы втроем с Грегом и Гастером попивали чай. Любопытство жгло меня изнутри – ведь от того, отдадут ли шаманы Белую Слезу Персефоны Тейту, зависело очень многое, – но, увы, я не понимала ни слова. Приходилось гасить в себе нетерпение и ждать, когда ситуация хоть немного прояснится.

Под конец разговора лицо Пако-Таша помрачнело. Он бросил Тейту пару резких фраз, поднялся и вышел из шатра.

– Что он сказал? – встрепенулась я, отставляя в сторону глиняную чашу с травяным чаем.

– Он не может отдать нам Белую Слезу, – со вздохом сообщил Тейт. – Сейчас их клан очень слаб. Для ритуальной магии требуются специальные атрибуты, артефакты и ингредиенты, которые и нужны для исполнения ритуала. Но с помощью их одних шаманы могут сотворить лишь несложные заклинания. Их магия… истончается. И виной тому – разрушенный варварами тотем, в котором содержалась часть души их бога, Танку-Нату. Ты видела его статую в центре лагеря. Сейчас тотем шаманам заменяет найденная ими Слеза Персефоны. Они не могут ее лишиться. Пусть Слеза действует хуже тотема, она защищает шаманов от элькхе, с которыми они враждуют уже не первый год. Со Слезой и ее живительной силой у шаманов больше шансов выстоять против разрушительной магии варваров.