Хаджи
Шрифт:
– Это лишь означало бы, что гораздо больше замышлялось бы против вас.
– А! Все равно. Мой брат Фарук годами меня обманывал. Я уверен, что и мой стар-ший сын Камаль тоже меня обманывает. Но я человек жалостливый. Если брат и сын про-водят свою жизнь в работе на тебя, и ты богат, а они бедны, то они тебя обманывают. Не заставляй свою собаку голодать, говорю я, потому что кто-нибудь другой даст ей кусок хлеба и уведет ее. Поверь мне, я набрался достаточно ума, чтобы управлять второй семьей.
Хаджи Ибрагим несколько
– У меня к тебе очень деликатный разговор. Ты мой единственный друг, кому я могу до такой степени довериться.
– Ибрагим помрачнел.
– У меня к тебе самое доверительное отношение в моей жизни, - сказал он.
– Я вручаю тебе мое самое потаенное.
– Ты уверен, что должен это сделать?
– Я тебе доверяю, по крайней мере думаю, что доверяю.
– Отлично. В чем же дело?
Хаджи Ибрагим повторил спектакль с прокашливанием, затем наклонился близко к Гидеону и понизил голос, хотя их никто не мог слышать.
– Девушка, Рамиза, очень молода, а я прожил много жатв.
– Он издал глубокий, глу-бокий вздох и повторил его снова.
– Мне важно произвести большое впечатление, потому что эта свадьба - одна из самых важных для племени Ваххаби за много лет. Гидеон, друг мой, у меня в последнее время были неудачи.
– Что за неудачи?
Мухтар махнул рукой и проворчал:
– Неудачи самого унизительного сорта. Наверно, это не моя вина. Я просто больше не чувствую привлекательности Агари. Я знаю, что женщины болтают возле колодца. Агарь им намекнула, что между нами больше нет удовлетворения. На мою новую жену мне надо произвести сильное впечатление, не то я пропал.
– Ты говоришь о своей роли как мужчины, любовника в постели, что ли?
Ибрагим испустил долгий вздох и покачал головой.
– Я не могу этого понять. Это стало случаться после последней жатвы, правда, лишь иногда.
Гидеон кивком подтвердил, что понимает хаджи Ибрагима и чувствует его смуще-ние. Центром существования арабского мужчины была его мужская сила. Ставшее извест-ным другим бессилие - самый большой позор, какой только может пасть на мужчину.
– Что я должен делать?
– спросил Гидеон.
– Я знаю, что у ваших в Шемеше есть некоторые лекарства, которые могут попра-вить положение.
– Слушай, Ибрагим. Мужчины искали этот магический эликсир с начала времен. У вас же есть ваши собственные средства.
– Я их все перепробовал. Я даже посылал в магазин в Каире. Они не действуют. У меня все бывает в порядке, если только я не нервничаю и не думаю об этом слишком мно-го.
Гидеон пожал плечами.
– Средство, которое вы даете своим быкам и коням. То средство, которое идет из Испании.
– Шпанские мушки?
– Да, да, то самое. Шпанские мушки.
– Но это же для скота. Для человека это опасно. Нет,
– Если я буду нервничать и у меня не получится с этой девушкой, я уеду из Табы, уе-ду из Палестины. Поеду в Китай.
Последствия неудачи казались столь крупными, что хаджи Ибрагим вынужден был обнаружить свою слабость перед другим человеком, раскрыв самую интимную для араба тайну.
– Я поговорю с ветеринарами, - сказал Гидеон.
– Дорогой мой друг! Но ты должен поклясться Аллахом, - сказал он, прижав палец к губам.
Двумя часами позже Гидеон вернулся в Табу и нашел хаджи Ибрагима на площади, прохаживающимся в одиночестве.
Гидеон вынул из кармана пакетик.
– Мне пришлось адски спорить и врать, чтобы раздобыть это.
Хаджи Ибрагим схватил руку Гидеона и поцеловал ее. Гидеон открыл пакетик, об-наружив щепотку коричневатого порошка.
– Как это действует?
– Это сделано из размолотых жучков и раздражает кожу. Употреби только крошеч-ное количество. Потри кругом головку своего члена.
– Гидеон сжал пальцы, изображая самое малое количество.
– Слишком много может оказаться очень опасно. Того, что здесь, хватит тебе на десять дней. А потом справляйся сам.
Хаджи Ибрагим весело потер руки.
– Я ей сразу сделаю ребенка. И тогда все узнают, как я могуч.
После утренней молитвы Фарук, главы кланов и старейшины собрались в доме хад-жи Ибрагима. Затем они торжественно прошли к холму и к палатке Валид Аззиза. Самые главные Ваххаби сидели по обе стороны от старого шейха. На полу лежал полукруг из верблюжьих седел и вышитых подушек.
Фарук принес маленький сундучок с серебряными и золотыми вещичками и множе-ство официальных документов. Он открыл крышку, извлек первую бумагу и прочитал ее. В ней перечислялось приданое новобрачной, которое должен выплатить муж, цена невес-ты, уплачиваемая отцу, и условия ее возврата в случае, если она окажется не девственной, не родит сына за три беременности или окажется бесплодной.
После этого Фарук перешел к документу о передаче Рамизе пятидесяти дунамов зем-ли.
Сундучок с золотыми и серебряными вещицами поставили перед шейхом. Это будет почти окончательная расплата. Небольшой процент забрали назад на случай, если бы ее надо было вернуть. Фарук зачитал другой документ, разъясняющий, сколько продуктов и скота должно быть передано шейху.
Последовали кивки всех Ваххаби в знак согласия, что договор выполнен и что хаджи Ибрагим проявил необычайную щедрость. Шейх встал, то же самое сделал и жених, и они пожали друг другу руки. Выполняя свою роль деревенского жреца, Фарук зачитал доку-мент о согласии сторон. Ибрагим и Валид Аззиз повторили его три раза. Затем Фарук прочитал начальные стихи Корана, и брак таким образом был заключен.